– Алло?
Ответила девушка; голос был встревоженный, с легким южным акцентом – другим, не очень похожим на выговор Одри.
– Вы оставили мне записку с этим номером.
Голос Джорджа звучал напрочь простуженным.
– Это вы из Мазер-колледжа?
– Да. Вы кто?
– Дружила с Одри.
Джордж принялся трясти сигаретной пачкой, пока не выскочил кончик с фильтром.
– Я тоже, казалось, но получается, что нет.
– Она не поехала в колледж, – сказала девушка.
– Ну, кто-то все же поехал. Как вас зовут?
– Кэсси Завински.
– Значит, вы знали, что Одри не поехала в Мазер?
– Да, знала.
– А кто заменил ее, знаете?
– Как зовут – нет, но знаю, что кто-то это сделал. По-моему, она училась в Чинкепине. Вы же с ней встретились, познакомились? Какая она была?
– Она была моей подружкой. Клевая.
Джордж зажег сигарету. От первой затяжки нос немного прочистился – и учуял кровь.
– Но толком о ней ничего не известно? – спросила Кэсси.
– У меня к вам тоже полно вопросов. Понятия не имею, откуда вы знаете, что я здесь, и чего добиваетесь. Может, увидимся?
– Это можно.
– Придорожную забегаловку «Шони» знаете?
– Конечно.
Через два часа Джордж, приняв душ и переодевшись, с разбитым носом и рассеченной липкой губой, сидел в задней кабинке с огромным стаканом колы.
«Шони» был забит парочками – одинокими пожилыми и молодыми с шумными детьми. Кэсси было легко узнать, едва она вошла: одна, ровесница Джорджа, в винтажной мужской жилетке поверх футболки «Краудед хаус»[26]и тесных драных джинсах. Джордж помахал ей, и она подошла – плавно скользнула к нему.
– Что с тобой стряслось? – спросила она.
Наверное, пора на «ты».
– Два типа явились в мотель и захотели выяснить, что я сделал с Одри. Может, ты их знаешь?
– Что за типы?
У нее были короткие рыжеватые волосы, маленькие сине-зеленые глаза, курносый нос-кнопка и огромный рот с большими белыми зубами. Она не стала краше от алой помады, наложенной слоем в четверть дюйма и запятнавшей клык.
– Не знаю. Качки. Одного звали Скотт.
– Ой, надо же! Скотти – мой брат. А другой был худой и лопоухий?
– Точно.
– Это Кевин Лайнбек, его закадычный дружбан. Ой, надо же, вот нехорошо! Они должны были… Они бы и не узнали про тебя, если бы не я.
– Все равно не понимаю, как ты проведала.
Появилась официантка, и Кэсси заказала «Доктор Пеппер».
– Значит, ты был сегодня у Беков? – спросила она. – А Билли Бека видел? Брата Одри? Ну, это он позвонил мне и сказал – наверно, через минуту после того, как ты ушел. Понимаешь, кроме меня, только он знал, что Одри не собиралась в колледж. А он знал, что я знала, – вот сразу и позвонил. Мой брат, свинья такая, должно быть, подслушал, как я говорила с Билли. То есть я так думаю. Прошлым летом Скотт пообщался с Одри минут пять – и до сих пор по уши влюблен.
– Как ты догадалась оставить записку на машине?
– Билли сказал, что ты поехал за полицейскими в участок. И описал машину. Я решила, что если оставлю просто телефон, то пусть увидят – все равно не поймут.
Опустив руки, Кэсси склонилась над своим «Пеппером» и присосалась к соломинке. Она была довольна собой.
– А как же Скотт и его дружок узнали, где меня найти?
– Это все Билли. Он сказал по телефону, а я, наверно, громко повторила или не знаю что, потому что Скотт услышал. А может, подслушал. Телефон в моей комнате, но линия не моя, подслушать сумеет любой из домашних. Короче, так Скотт узнал, где ты остановился. Наверное, мне за тебя достанется.
– Одного никак не пойму: почему Одри не захотела ехать в колледж? Она же наверняка подала документы.
– Ей пришлось. Родители заставили. Она типа одна из немногих в Суитгаме, кто может позволить себе четыре года в колледже, – тем более поступить туда. Короче, родители так велели. Думаю, она выбрала Мазер, потому что он очень далеко. Но ехать не хотела. Вообще. Она запала на этого Йена Кинга…
– Из «Наживки для аллигатора».
– Фигасе, ты о них слышал!
– Да нет на самом деле. Это мне детектив сказал. Заявил, что Одри сбежала с этим Йеном.
– Такой был план – во всяком случае, она так сказала. Родителям наплела, что поедет учиться, а сама просто смылась из города. Рассудила: ну что ей сделают, если не найдут?
– Значит, она сама нашла себе замену?
– Ага. Штука в том, что об этом Одри рассказала мне мало. Мы дружили, но закадычными подружками, чтобы до гробовой доски, не были. Типа выросли вместе. Наши папы знакомы. Мамы тоже. Так мы все и перезнакомились – Билли, я, Скотти, Одри. Вроде как одна семья. Поэтому, когда Одри заявила, что не поедет в колледж, я типа – ну, не знаю что. Но потом она доложила, что познакомилась с девчонкой из Чинкепина, которая вроде похожа на нее и ума палата, но из плохой семьи, без денег и страшно хочет учиться.
– Как они познакомились?
– У дебатеров, по-моему.
– У кого?
– В дискуссионной команде, на соревнованиях. Я в этом неважно разбираюсь.
– Но имя этой девчонки она так и не назвала?
– Наверное, она испугалась, что и так много выболтала. Мы, повторяю, не были неразлейвода. Она потребовала не выдавать ее, и я дала слово. Теперь мне немного совестно. Может, и надо было сказать.
– Повторите, ребята? – материализовалась официантка.
Оба кивнули.
– Что будете есть, решили?
– Я не такой уж голодный, – сказал Джордж.
– Может, картошку фри? – спросила Кэсси. – Она здесь хорошая.
Картошку, нарезанную хворостом, доставили через десять минут на большом овальном блюде. Кэсси еще долго тараторила, но главное уже было сказано. Девушка, которую он разыскивал, была родом из Чинкепина и состояла в дискуссионной команде. Завтра он снова просмотрит альбомы и узнает имя. Правда, он еще не решил, займется ли этим сам или прибегнет к помощи детектива Чалфента.
