На Усне были одолженные у кого-то джинсы, футболка и пиджак. Ему самому принадлежали только мягкие сапоги, выглядывавшие из-под штанин. Но котам можно одеваться свободней, чем богам.
— Расскажи им, Мередит, — попросил Дойл с почти неразличимой ноткой страдания в голосе.
Лимузин ехал плавно, но когда у тебя ожоги второй степени, еще недавно бывшие ожогами третьей степени… Вряд ли ход какой угодно машины покажется плавным.
Просьба его больше была похожа на приказ, но страдальческая нотка в голосе заставила меня подчиниться. Нотка — и еще то, что я его люблю. От любви каких только глупостей не творят.
— Вы знаете, кто на нас напал? — спросила я.
— Работу Тараниса я везде узнаю, — сказал Айслинг.
— Рис с Галеном нам сказали, что Таранис спятил и атаковал вас магией, — ответил Усна. Он подтянул колени к груди, обвил их руками и выглядывал теперь из-за волос и джинсовых коленок. Поза как у испуганного ребенка, и мне даже захотелось спросить, не трудно ли ему сидеть посреди обработанного людьми металла. Малые фейри, запертые в железной ловушке, могут и погибнуть — так что тюремное заключение для волшебного народа может стать и смертным приговором. К счастью, из нас немногие нарушают человеческие законы.
— А что стало поводом? — поинтересовался Айслинг.
— Не знаю наверняка, — ответила я. — Он просто взбесился. Я вообще-то даже не знаю толком, что потом было, потому что меня завалили телами.
Я посмотрела на Эйба, лежащего у меня на коленях, на Холода с Дойлом.
— Так что там было?
— Король напал на Дойла, — сообщил Холод.
— Вряд ли тебе кто из них скажет, — вмешался Эйб, — что Дойл сохранил глаза только потому, что догадался вскинуть пистолет к лицу. Чары слегка рассеялись. Таранис мети в лицо, причем хотел убить — ну, или изуродовать. Векими не видел, чтобы старый пердун так хорошо пользовался своей силой.
— А разве ты не старше его? — спросила я, опустив к нему взгляд.
Он улыбнулся:
— Старше, это верно. Только в душе я все равно щенок, а Таранис состарился духом. Мы обычно внешне не старимся как люди, зато внутри точно так же можем постареть. Точно так же растет нежелание меняться с переменой времен.
— И пистолет отвел Таранисову руку силы? — удивился Усна.
— Да, — ответил Дойл и показал здоровой рукой: — Не все, как видишь, но отвел.
— Пистолеты делают как раз из тех материалов, которые ненавистны фейри, — сообразила я.
— Насчет новых пластиковых не так уверен, — сказал Дойл. — Металлические — да, но пластиковых даже малые фейри не боятся, так что вряд ли они отведут чары.
— А почему малые фейри не боятся пластика? — спросил Усна. — Он же тоже человеческими руками сделан.
— Может, дело не в человеческих руках, а в металле, — предположил Холод.
— Пока не убедимся, пусть стражи носят металлические пистолеты, — приказал Дойл. Все кивнули, соглашаясь.
— Когда Дойл упал, — продолжал рассказ Холод, — люди забегали и закричали. Таранис еще раз применил руку силы, по не направленно — он как будто растерялся, не мог выбрать цель.
— А когда он перестал жечь, нам с Галеном велели выводить принцессу, что мы и сделали, — подхватил Эйб. — И тогда Таранис пальнул в меня.
Эйб вздрогнул и чуть сильнее сжал мне ногу. Я наклонилась, поцеловала его в макушку:
— Бедняжка, прости, что тебе досталось.
— Я на службе был.
— Он метил именно в Аблойка? — спросил Айслинг. — Или в принцессу, и промахнулся?
— Холод? — глянул на заместителя Дойл.
— Думаю, он попал, в кого метил, но когда Аблойк упал, Гален подхватил принцессу и ушел так, как мне случалось видеть только однажды — тогда сама принцесса так перемещалась внутри холма, — ответил Холод.
— А, так Гален все-таки не открывал дверь!
— Не открывал, — подтвердил Холод.
— Гален тебя пронес сквозь дверь? — спросил Усна.
— Не знаю. Мы только что были внутри, и вдруг оказались снаружи. Совершенно не помню, что случилось у двери.
— Вы расплылись в туман и исчезли, — сказал Холод. — В первую секунду, Мередит, я даже не понял, это работа Галена или новый трюк Благих, которые все же умудрились тебя выкрасть.
— А потом что было? — продолжила я расспросы.
— На короля бросилась его собственная стража, — сказал Эйб.
— Серьезно? — спросил Айслинг.
Эйб широко улыбнулся.
— О да. Изумительный момент.
— На короля напали самые доверенные из его подданных? — не мог поверить Усна.
Эйб улыбнулся еще шире — даже лицо пошло морщинами:
— Здорово, правда?
— Правда, — согласился Усна.
— И короля с легкостью приструнили? — удивился Айслинг.
— Нет, — сказал Холод, — он еще трижды применил руку силы. В последний раз Хью встал перед ним и защитил остальных собственной грудью.
— Хью Повелитель Огня смог выдержать в упор направленный удар силы Тараниса?
— Да.
— У него обгорела рубашка, но кожа казалась нетронутой, — вспомнила я.
— А как ты его увидела, если Гален тебя унес из-под огня? — спросил Айслинг.
— Она вернулась, — без особого удовольствия сказал Холод.
— Не могла я вас бросить на растерзание Благим.
— Я Галену приказал тебя увести, — возразил Холод.
— А я приказала не уводить.
Холод пристально на меня посмотрел, а я в ответ уставилась на него.
— Ты не могла бросить Дойла раненым, а может умирающим, — тихо сказал Усна.
— Может и так, но еще, если я собираюсь когда-нибудь править — по-настоящему править — двором фейри, я должна быть вождем в битвах. Мы не люди, чтобы прятать командиров за спинами солдат. Вожди сидхе идут впереди.
— Ты смертная, Мерри, — напомнил Дойл. — К тебе не все правила применимы.
— Если я слишком уязвима, чтобы править, так тому и быть, но править я должна, Дойл.
— Кстати о правлении, — вклинился Эйб. — Расскажите-ка им, как Хью предложил сделать нашу принцессу королевой Благого двора.
— Ушам не верю, — выдохнул Усна, в остолбенении глядя на меня и Эйба.
— Клянусь, что все правда, — сказал Эйб.
— Хью повредился в рассудке? — спросил Айслинг. — Прошу прощения, принцесса, я не хочу тебя оскорбить, но Благие никогда не пустят на Золотой трон принцессу Неблагих с примесью крови людей и брауни. Если, конечно, за два века моей ссылки двор не изменился до неузнаваемости.
