Резко повернувшись, она пошла в спальню, мысленно оплакивая свою горькую судьбу. Она слышала, как Ларедо быстро сказал что-то Рафаге, и тот ему тоже кратко ответил.
Когда она открыла дверь спальни и уже готова была переступить порог, у нее за спиной раздались знакомые шаги. Сжавшись в комок, Шейла взглянула на Рафагу.
Он притворил за собой дверь и сбросил мокрое от дождя пончо. Его распахнутая на груди рубашка была суха, но на шее и плечах виднелись мокрые пятна. Брюки от колен и ниже тоже пропитались водой. Взгляд его был суров, как холодная зимняя ночь.
Вода ручьями стекала с одежды Шейлы, образуя лужицы на полу. Еще большее неудобство доставляли ей длинные волосы, облепившие лицо и шею. Сквозь прилипшую к телу блузку была отчетливо видна ее упругая грудь с темными сосками, затвердевшими от холода. Это не ускользнуло от его внимательного взгляда.
– Что тебе надо? – вызывающе спросила Шейла, понимая, что ее протест подобен разве что шипению котенка.
Он буркнул что-то в ответ и жестом дал понять, что ей следует снять промокшую одежду.
И тут Шейлу понесло:
– То, что я вынуждена мыться в твоем присутствии, вовсе не означает, что я буду раздеваться перед тобой, когда тебе этого захочется!
Его рот угрожающе напрягся. Легким шагом он приблизился к ней, и прежде чем она успела отпрянуть, он принялся развязывать узел у нее под грудью. Она оттолкнула его руки.
– Я сама! – пробормотала она посиневшими от холода губами.
Кивнув, Рафага подошел к комоду и достал полотенце. Отвернувшись, он ждал, пока Шейла снимет брюки. Шейле было стыдно за свою наготу, но, подавая ей полотенце, Рафага не позволил своему взгляду опуститься ниже ее бледного лица.
Пока она судорожно растирала себя полотенцем, он подошел к кровати, сдернул одеяло и, обернув его вокруг ее дрожащего тела, связал узлом на груди. Длинный конец его он перебросил ей через плечо наподобие плаща.
Рафага перевел взгляд на ее голову, напомнив ей, что она не вытерла волосы. Подосадовав на его дотошность, она набросила полотенце на голову. К счастью, одеяло при этом не соскользнуло с нее. Она почувствовала, что дрожь унялась.
Шейла все еще продолжала вытирать волосы, когда Рафага вышел из спальни, но в ту же минуту в коридоре послышались шаги, и в дверях появился Ларедо.
– Разве охранник еще не вернулся? Наверное, Рафага опасается, что я опять ускользну из дома, если хоть на минуту останусь без присмотра, – ехидно заметила Шейла.
– Он хочет, чтобы ты пошла в другую комнату, – последовал спокойный ответ.
– Где он сможет не спускать с меня глаз, – с сарказмом произнесла она.
– Нет, где ты можешь согреться. Там разведен огонь в очаге, – терпеливо объяснил Ларедо.
– Скажите пожалуйста, какая забота! – вспыхнула Шейла. – По-видимому, это приказ, и у меня нет выбора.
– Разумеется.
– Я так и думала, – пробормотала она сквозь зубы. – Подожди, я возьму расческу.
– Шейла?.. – Полувопрос-полуприказ заставил ее замереть на месте.
– Ну что еще? – раздраженно спросила она.
– Не делай больше этого, – серьезно проговорил Ларедо.
– Чего «этого»? – Шейла сделала вид, что не поняла его.
– Не пытайся убежать, – пояснил он спокойно.
– Вот оно что! А почему бы и нет?
– Потому что сегодня тебе повезло.
– Повезло? – Она презрительно усмехнулась. – Интересно, в чем?
– Что ты не успела выбраться из каньона. Иначе тебе бы несдобровать, – проговорил он.
– Почему? – продолжала допытываться Шейла. – Потому что в такую погоду вы могли не найти меня? Или меня съели бы дикие звери? Извини, но я нахожу твою притворную заботу обо мне отвратительной.
Ларедо не обращал внимания на ее браваду.
– Никто не может покинуть каньон без разрешения Рафаги, Шейла, никто!
– Это звучит как угроза. – Шейла дерзко вздернула голову.
– Считай это угрозой, предупреждением, как тебе нравится, – продолжал он. – Это диктуется безопасностью обитателей каньона. Это место перестанет быть тайным, если каждый будет уходить и приходить по своей воле, и нас обязательно обнаружат. Вот поэтому без разрешения Рафаги никто не может уйти отсюда – и уж тем более ты!
Ее рука нервно сжимала расческу, больно вонзая зубцы в ладонь. Она понимала логику слов Ларедо, но не считала себя обязанной подчиняться их законам.
– Он всех вас держит в ежовых рукавицах, правда?
– Если бы не это, нас уже давно бы обнаружили.
– Как жаль, что этого не произошло, – вздохнула Шейла. – Никого из вас здесь сейчас бы не было и меня тоже.
– Я понимаю, что мы находимся здесь по разным причинам, – медленно проговорил он. – Но мы не меньше, чем ты, ценим свою свободу. Здесь мы на свободе и в безопасности. Рафага сделает все возможное, чтобы так было и впредь…
– Не сомневаюсь, – резко оборвала его Шейла.
Ларедо вздохнул:
– Тебе этого не понять.
– Отчего же? Я все понимаю. – Ее глаза гневно сверкнули. – Я здесь пленница… А вы все здесь заодно – шайка убийц и воров. Ваше место в тюрьме.
Его губы угрожающе вытянулись в тонкую ниточку.
– Пошли, тебе надо согреться.
Она помедлила минуту, всем своим видом демонстрируя непокорность. Потом, царственно поведя головой, прошествовала мимо Ларедо в коридор.
11
В очаге весело потрескивал огонь, заглушая стук дождя по крыше. Рафага сидел за столом рядом с незнакомцем, чье появление и послужило поводом для побега Шейлы. Оба вскинули глаза и проводили ее взглядами, когда она шла к очагу.
Шейла присела перед огнем, туго затянутое одеяло сковывало движения Шейлы, она неуклюже опустилась на теплый каменный пол и вытянула ноги.
Ларедо прошел к столу и занял ближайший к очагу стул. Молчание, повисшее в комнате при появлении Шейлы, тут же нарушилось, как только она села. Шейла удивлялась, почему они говорят так тихо: в любом случае она ничего не смогла бы понять.
Незнакомец, как ей показалось, делился с остальными какой-то важной информацией. Рафага и Ларедо либо коротко отвечали «да» или «нет», либо задавали вопросы.
Шейлу интересовало, о чем они говорят. Бесспорно, это было нечто важное, иначе мужчина не пустился бы в дорогу в такую скверную погоду, да и Рафага не послал бы охранника за Ларедо сразу, как только появился незнакомец.
Шейла повернулась к огню спиной, чтобы подсушить мокрые волосы. Она перебирала руками волосы, мерцающее пламя окрашивало ее волосы в цвет расплавленного золота.
