Передо мной лежал несчастный человек, который по чистому везению остался жить, но все еще не приходил в сознание… Мне стало ясно, что я должна как-то помочь ему вернуться в мир живых. Ни к чему было вспоминать старые обиды. Он нуждался в моей помощи, и я могла ему ее оказать. В душе я, видимо, еще надеялась, что мы когда-нибудь можем быть вместе, ведь у нас есть сын. Удивительно, какими мелкими и незначительными кажутся все обиды перед лицом реальной опасности.
Я приходила к Андрею ежедневно: разговаривала с ним, пела ему песни, рассказывала сказки. Заботу о Витьке взяла на себя Ирина Витальевна. Мне не хотелось говорить ей, что это сын Андрея, — если Андрей не сказал ей сам, значит, он по какой-то причине не желал, чтобы она об этом знала. А с Артаком у меня состоялся тяжелый разговор.
— Это не любовь, — объясняла я мужу, — но он помог, когда мне было плохо, а сейчас я возвращаю долг…
Артак долго молчал, но потом все-таки выдавил из себя:
— Иди, если сердце зовет!
Я поцеловала его:
— Спасибо, что ты меня понимаешь…
Дни ползли за днями, Андрей по-прежнему ни на что не реагировал. И я уже было совсем отчаялась, как вдруг, через две недели после этих ужасных событий Андрей пришел в себя…
Сначала у него шевельнулись пальцы, а потом, когда я стала плакать и что-то говорить ему, он открыл глаза и с трудом произнес:
— Я слышу тебя, котенок. За все уплачено. — И снова заснул. Но это уже была не кома.
Я тут же развила бешеную деятельность. Сначала позвонила Ирине Витальевне, потом Володьке, последним, кого я обрадовала, был мой муж.
— Он пришел в себя! — кричала я радостно в трубку.
— И теперь ты вернешься домой? — как всегда, медленно и спокойно спросил Артак.
Я растерялась:
— Но ведь я ему нужна!
— Ты мне тоже нужна, причем мне — прежде всего, ибо ты моя жена! Ты помнишь наш уговор? — спросил Артак и положил трубку.
Я разрывалась на части — мне так хотелось остаться с Андреем. За эти дни я о многом передумала, вся жизнь прошла у меня перед глазами. И я поняла: Андрей устроил в моей жизни праздник, и не важно сейчас, на какие деньги. Мне было интересно с ним. Я многое поняла, но главное — он любил меня, и я тоже любила его. Но и Артак ничего для меня не жалел, он тоже помог мне в безвыходной ситуации. Элементарное чувство порядочности мешало мне объясниться с мужем, кроме того, меня мертвой хваткой держала болезнь Артака. Я не знала, что мне делать…
В палату влетела Ирина Витальевна с Витькой на руках. Я быстро взяла сына и сказала:
— Он шевелил пальцами и открыл глаза. Сейчас спит… А мне надо идти…
Ирина Витальевна все поняла.
— Да, конечно, — она подошла и погладила меня по голове, — спасибо тебе, ты хорошая девочка, я знала, что только ты и сможешь вернуть его. Не забывай нас…
На выходе я столкнулась с Володькой.
— Ну как он там? — спросил, запыхавшись.
— Пришел в себя! — тихо ответила я и, уже заводясь, запальчиво спросила: — А где эта шалашовка Лизка?! Почему ни разу не пришла?
— Да она просто испугалась, отдала ключи и больше не появлялась. Король умер, ищем другого, — пояснил Володька, — а ты молоток, не ожидал. Друзья проверяются в беде. — Он как-то странно замялся, потом посмотрел на Витьку и спросил: — Ты что же, так и не скажешь Витьке, кто его отец?
— У него есть человек, которого он считает отцом, и Андрея это, очевидно, устраивает! — не сдержала я старую обиду.
— Эх, Светка, ничего-то ты не понимаешь! — грустно вздохнул Володька и ушел. А я так и осталась стоять с сыном на руках. Хотелось выть. Сознание полной безысходности парализовало меня. С трудом я дошла до остановки…
Дома я уложила Витьку спать и пришла на кухню. Артак пил водку. Это было так на него не похоже… Он поднял на меня черные глаза, налитые кровью, и глухо спросил:
— Ожил?
— Да, пришел в себя, — подтвердила я.
— А ты как? — Артак прищурился.
— А что я? Я здесь, с тобой…
— Это хорошо. — Муж снова налил себе водки.
— А по какому поводу пьем? — спросила я, отметив, что бутылка почти пустая, а Артак как будто и не пьян.
— Пришла! — Артак залпом выпил и со стуком поставил стакан на стол. — Пошли спать…
Ночью он несколько раз вставал покурить и наконец уснул… А утром как ни в чем не бывало был радушен и весел.
— А знаешь, Светлана, мы обязательно съездим с тобой куда-нибудь за границу. Ты куда хочешь?
Я грустно улыбнулась:
— В Париж, конечно!
— Вот глупая деваха, далась вам эта Франция. Надо сначала в Грецию съездить. Как говорил великий Карл Маркс, это колыбель европейской культуры. Потом в Испанию, а заканчивать европейский тур надо, конечно, Италией. Это эпоха Ренессанса.
— А Париж? — удивилась я.
— А во Францию надо ездить развлекаться. — Тут Артак улыбнулся и, приобняв меня, сказал: — Будет тебе и Париж. Чуть потерпи!
Я предалась мечтам, представляя себе шикарные французские бутики, Эйфелеву башню, Лувр и Елисейские Поля… Но тут же вспомнила, как мечтала поехать в Париж с Андреем, и радость померкла. Зачем мне Париж, если там не будет рядом любимого? С каждым днем я все больше отдалялась от Артака, мне были невыносимы даже его прикосновения. Артака это раздражало. А я не могла объясниться с ним, просто не представляла себе, как он отреагирует на мой уход. Но то, что этот уход произойдет, я уже понимала.
Андрей продолжал борьбу за жизнь. Володька обеспечил его охраной, но все равно произошло еще одно покушение — убийцу с пистолетом взяли прямо у его постели. Видимо, даже будучи инвалидом, Андрей все еще был кому-то опасен.
Артак теперь пил каждый день, меня это страшно злило, вдобавок ко всему заболел Витька…
Втайне от Артака я звонила Ирине Витальевне, и она сообщала мне о состоянии дел, но голос ее был печальный.
— Он уже совсем не тот, — говорила она, — как будто стержень вытащили из моего мальчика…
— Ну что вы, все будет хорошо, — пыталась я как-то подбодрить ее, а сама понимала — это конец. Андрей по характеру лидер. Для него просто жизненно необходимо быть во всем лучшим, первым. А как он теперь, без ноги? Я с трудом представляла, что он чувствует, но очень хорошо понимала его. Быть ущербным тяжелая доля!..
Навестила я его, только когда он выписался домой. Ко мне он даже не повернулся. Я подошла, положила ему руки на плечи, заглянула в лицо и прошептала:
— Но ведь жизнь продолжается!..
Андрей невесело усмехнулся:
— Девочка моя, когда я мог дать тебе все, ты не захотела. А сейчас я уже ничего не могу, не связывайся со мной. Жалость — плохой советчик, я тебе точно говорю…
