Из чего я делаю вывод, что некоторые люди слушают «Америку» Саймона и Гарфанкеля и испытывают ностальгию — даже до слез — по цветущим, ушедшим в прошлое шестидесятым. А что я знаю о шестидесятых? Я слушаю «Америку» и вспоминаю «Почти знамениты» Кэмерон Кроу. И, откровенно говоря, предпочитаю последнее.
Джейк выруливает на скоростную полосу. Пять минут спустя наступает момент истины. Заканчивается диск. Джейк извлекает его из проигрывателя и протягивает мне:
— Не положишь ли его в коробку?
— Да. — Лезу под сиденье и вытаскиваю оттуда массивный черный ящик — он весит намного больше, чем требуется, чтобы обнаружить мою неадекватность.
Быстренько пристраиваю диск, отданный Джейком, на пустое местечко.
— Есть там что-нибудь интересное для тебя?
Черт, черт, черт!
— Хм. — Я просматриваю содержимое ящика, боясь обнаружить, что не знаю ни единого названия. — Все, что тебе нравится, меня устроит.
— Мне все там нравится. Это ведь мои диски. А что любишь ты?
— Ну, в основном саундтреки, — говорю я в надежде выиграть время.
— Саундтреки?
— Ага.
— О'кей. — Мгновение Джейк размышляет. — Какие именно саундтреки?
О, черт тебя побери!
— Мм… Мне очень нравится «Фанатик».
Джейк одобрительно кивает: — Отлично. Тогда поставь «Бета-бэнд».
Вставляю диск в проигрыватель. Через несколько секунд в динамиках звучит довольно милая песенка. Склонив голову, внимательно слушаю. Джейк наблюдает за мной краем глаза и улыбается.
— Это «Иссуши дождь».
— Как?
— Ну знаешь, когда Джон Кьюсак в музыкальном магазине говорит: «Сейчас я продам пять копий «Бета-бэнд». И поет эту песню.
— А, да! — Откидываюсь на сиденье, позволяя музыке увлечь меня, согреть и убаюкать. И вспоминаю, как обожаю Джейка Блэка в роли придурковатого парня. Когда диск заканчивается, я даже испытываю разочарование. — Что следующее? — с любопытством спрашиваю у Джейка.
— Что думаешь насчет «Семейки Тенненбаум»?
— Мне нравится.
— Отлично. Поставь Ника Дрейка.
Выполняю. И потрясена тем, что узнаю первую же песню.
— Эй, это из рекламы автомобиля!
Джейк прожигает меня укоризненным взглядом. Я замираю. Только когда лицо его озаряет дьявольская улыбка, понимаю, что он дразнит меня. Вздыхаю с некоторым облегчением.
Свадебная церемония идеальна: она образец того, какими должны быть эти мероприятия. Она короткая. Минимум гимнов, короткий забавный анекдот священника, только одно упоминание «священного союза» и легкое пятнышко на общем благолепии, когда жених чуть запнулся, произнося слова клятвы. Служба завершилась под одобрительные возгласы публики. Она вовсе не восхищалась трогательными выражениями вечной любви, а радовалась тому, что пришло время пить и веселиться.
Мы гуськом потянулись в холл, где две опции говорили сами за себя: длинная очередь в туалет и длинная очередь в бар. Мы с Джейком заняли обе и выскочили на минутку во двор покурить.
Довольно скоро к нам присоединились другие. Как и все парии, социально отверженные, курильщики тянутся друг к другу — в этом есть нечто психическое или химическое, едва ли угадаешь. Не обменявшись взглядами, секретными знаками, рукопожатиями или любыми вербальными конструкциями, мы узнаем друг друга, встречаемся в тайной штаб-квартире прямо у входа в бар и кучкуемся, словно у костра, а огоньки сигарет согревают руки и сердца.
Первый из нашедших нас курильщиков — шафер, высокий жилистый парень, похожий на серфера или скейтбордиста, с волосами до плеч, по случаю торжества намазанными гелем. По его горячим следам тропинку протоптала пухленькая подружка невесты.
— Bay! Курильщики! — заверещала она. — А я-то думала, мы будем единственными.
— Да, мы исчезающий вид, — саркастически заметил Джейк.
— Если я когда-нибудь буду выходить замуж, на приеме обязательно выделю зону для курящих и для некурящих, — хихикает она.
— Джейк! — Шафер хлопнул его по спине. Джейк ответил тем же. — Давненько не виделись. Как поживаешь, парень? Получил твое последнее письмо. Очень мило.
Джейк явно смущен.
— Какое письмо?
— Ну, то, с девушкой. С тату в виде бабочки. Уф! Наверное, больно было делать его… там.
— Ф-фу-у, — выдыхает подружка невесты.
Джейк улыбается мне, качая головой:
— Он шутит.
— Это я-то? — Парень подмигивает мне. — Эй, кажется, мы не встречались.
— О, извините, — говорит Джейк. — Скитер, это Сара. Сара, это Скитер.
— А я Рэйчел! — сообщает подружка, разминая сигарету.
— Сара. — Скитер берет мою руку и запечатлевает на ней торжественный поцелуй. — Вы, вероятно, та девушка, о которой мы так много слышали.
Сердце мое замирает. В ужасе смотрю на Джейка. Он рассказывает обо мне?
— О нет, — возражает Джейк. — Это не та девушка. — Все мы выражаем изумление. — Ну, мы расстались, — поспешно уточняет он. — Пару недель назад. Сара просто мой друг.
Все хранят молчание. Позади нас распахивается дверь, и в проеме появляется фотограф с преступной сигаретой в зубах. Поскольку руки у него заняты, он кивает нам головой в знак приветствия.
— А я удивлялся, куда это вы пропали, ребята.
Скитер предлагает ему закурить. Прикрывая огонек ладонями, фотограф опускает камеру и штатив. Джейк с восхищением рассматривает аппаратуру.
— Средний формат? — интересуется он.
— Ага. «Хассельблад». — Он искоса поглядывает на Джейка. — А ты тоже фотограф?
— Любитель.
— А, да, точно! — прищелкивает пальцами Скитер. — Ты же хотел снимать кино или что-то в этом роде, да? Ну и как?
— Жду счастливого случая, — пожимает плечами Джейк. — А сейчас работаю в фирме, снимающей рекламные ролики.
— В какой фирме? — спрашивает Рэйчел.
— «Стеллар продакшнс».
— А, я знаю «Стеллар». Я тоже работаю в рекламе. «Дж. Уолтер Томпсон».
В ушах звучит тревожный сигнал. Инстинкт подсказывает, что в этой части беседы мне лучше не участвовать. Делаю вид, что докурила сигарету и ищу место, куда бы выбросить окурок. Отхожу к кустам.
— А ты как? — Слышу, как Джейк спрашивает у Скитера. — В прошлый раз, когда мы встречались, у тебя была «тойота», верно?
— «Хонда», — утоняет Скитер.
— Не шутишь? У тебя новая модель, только что выпущенная?
— Парочка. И знаешь, парень, что я тебе скажу — галлон на пятьдесят две мили.
