Микки ругала себя за то, что не сразу его оценила. За суровой внешностью и грубоватыми манерами она не сумела разглядеть внимательного, нежного мужчину, который был готов на все, лишь бы угодить ей. «Нет, я не продаюсь. Наоборот, многое приобретаю», — говорила себе она, нежась в ванне перед тем как надеть украшенный богатой вышивкой национальный свадебный наряд, который специально доставили самолетом из Дели. В этот вечер ей предстояло знакомство с родными Бинни.
* * *
Этот торжественный прием оказался не таким тяжким испытанием, как она ожидала. Бинни празднично украсил дом и сад, ловко замаскировав все приметы европейского стиля (он даже распорядился, чтобы мраморные статуи спрятали под покрывалами, расшитыми пхулкарскими узорами). Под огромным красочным шатром собралось больше тысячи человек, но Микки по совету Ами пригласила только Анджанабен, Шаная, дядю Химаншубхаи и еще двух-трех родственников, которых действительно рада была видеть. Ами помогала подруге развлекать гостей, ловко пробираясь сквозь толпу и отпуская остроумные замечания.
— Кто все эти люди? — то и дело шепотом спрашивала ее Микки. — Они так на нас не похожи.
— Конечно, не похожи, милая, — отвечала Ами. — Они же из Пенджаба.
Микки нашла глазами своего жениха. До чего же он хорош в идеально подогнанном по фигуре костюме с алмазными пуговицами. Такой мужественный! Ей казалось, что здесь нет мужчины привлекательнее Бинни.
— Правда, он красивый? — шепнула она подруге на ухо, сжимая ее руку, и покраснела.
— Да, — задумчиво произнесла Ами. — Но посмотри, с кем он сейчас беседует? Это же сучка Урми!
— А кто она такая? — полюбопытствовала Микки, с интересом разглядывая женщину лет тридцати пяти с суровым выражением лица, которая разговаривала с Бинни.
— Красивая, правда? — уклонилась от ответа Ами. — И смертельно опасная. Я думала, она сейчас живет в Лондоне. Говорят, подцепила какого-то шейха.
Микки поймала себя на том, что глаз не может оторвать от незнакомки в наряде из нежно-голубого шифона, который эффектно подчеркивал плавные изгибы ее тела.
— Вот это фигура! — восхитилась Микки. — Я начинаю ревновать.
— Не стоит, — ответила Ами. — Он ведь на тебе женится, а не на ней.
— Ты права, — рассмеялась Микки. — Может, мне тоже начать строить кому-нибудь глазки, чтобы Бинни обратил на меня внимание?
Ами вела свою младшую подругу сквозь плотную толпу разодетых женщин, которые с довольствием лакомились сладостями, и наставляла:
— Милая, ты выходишь замуж не за какого-то не-оперившегося юнца, а за человека, умудренного жизненным опытом. И тебе придется смириться с тем, что у него будет своя жизнь. А со временем и у тебя она тоже появится. Таков современный подход к браку. Бинни не влюбленный подросток, он практичный делец и очень честолюбив, а значит, у него всегда должно быть все только самое лучшее. Я не хочу сказать, что это плохо. Просто помни, что нужна ему, и никогда, слышишь, никогда не продавай себя задешево.
Микки крепко обняла подругу, и они двинулись через лужайку туда, где мужчины увлеченно танцевали популярный современный танец бангра.
Вскоре Ами удалилась, сославшись на мигрень, и Микки поняла, что знакомые Бинни не понравились ее старшей подруге.
А большинство гостей разошлись только на рассвете, после сытного пенджабского завтрака, состоявшего из лепешек с картошкой, к которым подали высокие серебряные стаканы с молочным напитком ласси, обильно сдобренным специями. На десерт была морковная гаджар-ка-халва и хрустящие жареные спиральки из теста со взбитыми сливками. Микки валилась с ног от усталости и уже не могла смотреть на еду, но Бинни гостеприимно потчевал гостей — казалось, он был готов продолжать праздник. И хотя накануне он порядком напился, теперь в компании самых стойких из своих приятелей опять стакан за стаканом пил «Кровавую Мэри». Микки жестом показала ему, что устала.
— Нет! — взревел он. — Никто не уйдет спать, пока я не разрешу.
Микки решила, что он шутит, и взялась за сумочку. Тут у нее за спиной раздался какой-то странный звук, и она инстинктивно отскочила в сторону. И вовремя, потому что в это мгновение в сантиметре от ее лица пролетел стакан. Она обернулась: Бинни хохотал, а его приятели стояли в замешательстве, явно не зная, как реагировать на эту выходку.
— Куда подевалась эта чертова Урми? Вот с ней точно не соскучишься, — пробормотал Бинни, с трудом ворочая языком.
Воцарилось неловкое молчание. Лакеи, которые наводили порядок, еще ниже опустили головы, пряча друг от друга глаза, — им тоже было не по себе.
— Урми! — кричал Бинни, нетвердой походкой направляясь к выходу из шатра, — Урми… Урми… Урми…
Микки в ужасе наблюдала, как он вышел на подъездную аллею и махнул рукой шоферу. Через минуту машина была подана. Бинни рухнул на заднее сиденье и уехал.
* * *
— Не переживай, милая, перед свадьбой у всех невест начинается мандраж, — утешала Микки Ами. — И что бы там ни говорили мужчины — у них тоже. Бинни, наверное, просто перенервничал, только и всего. Не бери в голову.
Микки такое объяснение не убедило. Она была очень обижена и серьезно подумывала о том, чтобы расторгнуть помолвку. Хотя Бинни, казалось, раскаялся: вместе с кипой желтых роз, которыми он буквально осыпал ее с головы до ног, он прислал изящные золотые часы «Patek Phillipe» с коротенькой запиской: «Прости. Я люблю тебя».
Тогда Ами напомнила, что Микки переписала на имя Бинни все, что у нее было, до последней нитки.
— Я понимаю, ты тогда поддалась порыву, — сказала она мягко. — Но это — веская причина не отменять свадьбу.
Микки понимала, что сама загнала себя в угол. Она все отдала за любовь Бинни. За его вечную любовь. И в результате осталась без денег, без компаний и без недвижимости, а будущий муж приобрел над ней безграничную власть. Теперь она чувствовала, что просчиталась, что ее обманули. Ее охватила паника. Но уже слишком поздно… слишком поздно… слишком поздно. Новые часы на тонком запястье тихонько тикали, отсчитывая оставшееся до свадьбы время. Испуганная и ужасно одинокая, Микки потянулась к телефону. Есть только один человек, который ее поймет. Алиша.
«Только не отворачивайся от меня… пожалуйста, не бросай меня. У меня нет никого ближе тебя. В наших жилах течет одна кровь. Ты нужна мне… помоги, помоги мне», — лихорадочно твердила Микки, дожидаясь, пока на том конце провода возьмут трубку.
* * *
— Что, сучка, опять обскакала меня, да? И после этого еще плачешься? Ха!
— Я обскакала тебя? — не поняла Микки. — Ты о чем, Алиша?
— Нечего притворяться! А то ты не знаешь, как обстоят дела. У меня были деньги, чтобы купить тебя с потрохами. Папа мне их оставил. Это меня он любил, понятно? Я унаследовала траст. А тебе достались только долги. Вот так. Мои денежки были в сохранности. Папа об этом позаботился. Он так решил, потому что я всю жизнь была лишена роскоши, а ты в ней купалась. И в тот самый момент, когда я уже почти получила все, ты взяла и отдала папины компании какому-то чужаку, человеку с улицы, стервятнику, который и косточек от тебя не оставит. Ну и поделом тебе. Вот увидишь, этот ублюдок выкинет тебя на улицу. Давай, выходи за него замуж. Или не выходи. А меня оставь в покое!
