Он напряженно сверлил ее взглядом, и Фиби ответила:
— Я не собираюсь спорить с тобой, у меня нет сил.
Упав на стул, она скинула туфли и застонала. Мерфи пододвинул поближе к ней табуретку и уселся рядом, потом поднял ее ноги к себе на колени. Его сильные пальцы принялись ловко массировать уставшие ступни и щиколотки.
— Ох, — простонала она, — ты даже не представляешь, как мне хорошо. Не останавливайся!
Она откинула голову назад, отдаваясь приятной власти его рук.
— Так больше не может продолжаться. — Его низкий спокойный голос нарушил тишину кухни. — Это убивает тебя, это плохо для Берд и для маленького… как-его-там?
— Да, не может, — согласилась она. Признать это было трудно, но все же легче, чем три недели назад.
— Пусть Берд остается со мной днем. Она будет помогать мне клеить обои и красить. Уверяю тебя, она не будет мешать! И потом, мне нравится быть с ней, это правда.
— Хорошо, — вздохнула Фиби и выпрямилась. — Спасибо тебе, Мерфи! Я думала, что справлюсь сама, но не могу. Почему Берд должна страдать из-за моей гордости?..
— Тогда завтра тебе надо будет утром ехать в садик. Отоспись, потом заедешь ко мне на стройку, заберешь Берд.
— Ладно, — отозвалась она, снова откидываясь назад, и в ту же секунду ее сморил сон.
Она проснулась в постели Мерфи, но ни его, ни Берд не было. На кухонном столе он оставил для нее адрес стройки. Фиби завела будильник и снова заснула.
Когда она проснулась во второй раз от пронзительного дребезжания старого механического будильника, то рассмеялась — как это было похоже на Мерфи, не доверять никаким новомодным электронным устройствам!
Ближе к вечеру она поехала на стройку, насвистывая легкий, веселый мотив.
Мерфи взял кисть из рук Берд.
— Попробуй вот так, малышка. Надо, чтобы кисточка шла в эту сторону.
— Ладно. У меня это хорошо получается, смотри!
В доказательство она провела кистью ровную ярко-синюю линию прямо посередине стены.
— Отлично!
Он улыбнулся. Берд старалась изо всех сил, от усердия высунув кончик языка. Мерфи удивился, обнаружив, с каким старанием трудилась девочка. Как щенок, она следовала за ним по всему дому, где он работал, и он наконец сообразил дать ей собственное задание. Теперь у Берд был личный участок для покраски, и она справлялась с работой на удивление хорошо.
— А скоро парад?
— На следующей неделе. Ты придумала, что наденешь?
— Это тайна. Но тебе понравится, вот увидишь.
— Ну хотя бы намекни! — Окунув палец в банку с краской, Мерфи накрасил голубым кончик ее носа. — Я люблю отгадывать.
— Ладно. — Она остановилась. Краска с ее кисти закапала на ботинки, старую рубашку Мерфи, которую он выделил ей в качестве рабочего халата. — Я, ты и мама будем одно и то же.
— Нет, так не честно! Ну какая же это подсказка!
— Это хорошая подсказка, — хихикнула она и приподняла полы своей рабочей одежды.
— Итак, мы будем…
— Мы будем малярами!
— Понятно, — растроганно сказал Мерфи. — Иди-ка сюда, я покружу тебя, как на вертолете.
Подняв ее высоко над головой, Мерфи вертел ее на руках, пока у обоих не закружилась голова.
— Я знаю, я не настоящий маляр, — сказала Берд, — но я хотела бы им стать, Мерфи!
— Почему?
Он нахмурился. В голосе девочки звучала странная печаль, которая напомнила ему, с какой грустью она рассуждала о будущем ребенке.
— Папа любил бы меня, если бы я была мальчиком. Знаешь, из-за этого он ушел от нас. Из-за того, что я просто девочка.
— Это неправда, Берд. — Он поднял ее и посадил себе на колени. — Конечно, это неправда! Ты самая замечательная маленькая девочка! И ты умеешь красить, а это умеет делать не каждая девочка. И я никогда еще не видел, чтобы девочка так здорово украсила машину для парада!
Никогда прежде ему не доводилось чувствовать себя таким беспомощным. Что еще поделать с ее болью, если только не постараться стереть из памяти насовсем? Но как найти правильные слова, ведь он так мало смыслит в детях! Ох, попался бы ему этот Тони Макаллистер!
— Ты потрясающая маленькая девочка, — повторил он.
Она сжала его руку и улыбнулась.
— Но я всего лишь девочка. У тебя нет детей, и ты ничего в этом не понимаешь. Почему папы бросают своих детей… Все было бы лучше, если бы я была мальчиком. Папа больше не вернется, мама сказала, что он очень занят с Богом, но ты, наверное, будешь рад, если у нас родится мальчик, да, Мерфи? Тебе тоже больше нравятся мальчики, правда, Мерфи? И мы будем все вместе.
Он не мог смотреть ей в лицо, не мог вынести мысль, что эта крошка несет на плечах такой тяжкий груз. Медленно наматывая на палец прядь ее волос, Мерфи молчал, безуспешно ища слова. С какими жестокими мыслями она прожила эти несколько лет своей короткой жизни! И она будет жить с ними дальше, если он не поможет ей избавиться от них раз и навсегда.
— Знаешь что, Френсис Берд? Не имею понятия, нравятся мне больше мальчики или девочки, потому что я вообще ничего не смыслю в детях. Но одно я знаю точно — я без ума от тебя, малышка. — Он посадил ее себе на плечи. — А теперь давай работать. Ты потрясающий маляр, поэтому я намерен доверить тебе покраску потолка.
Она обняла его за подбородок и прислонилась щечкой к его колючей щеке.
— Я так тебя люблю, мой Мерфи!
— Я тоже тебя люблю, правда. Обернувшись, он увидел в дверном проеме Фиби. Мягко улыбаясь, она смотрела на него и на дочь.
— Ну, — пробормотал он смущенно, — как ты?
— Мерфи, Мерфи! — Она медленно покачала головой. — Что ты за человек!
Половицы заскрипели у нее под ногами, когда она зашагала к нему. Его сердце заколотилось сильнее, потом почти остановилось. Внезапно в этой комнате, пропахшей краской и олифой, засияло солнце.
— Знаешь что, Фиби, — сказал он, широко улыбаясь, — давай устроим пикник!
Глава десятая
Фиби удивленно смотрела на него, и Мерфи подошел к ней ближе, с такой улыбкой на красивых чувственных губах, что у нее остановилось дыхание.
— Да, давай отправимся на пикник на реку — ты, я, Френсис Берд и этот постреленок, который скоро появится. — Он осторожно дотронулся до ее живота. — Отдохнем и поговорим о планах на будущее.
— Каких планах? — прошептала Фиби, потеряв ясность мысли от близости Мерфи.
— О тех планах, которые ты строила. Насчет того, чтобы переехать от меня. Мы обо всем поговорим на пикнике. Решим, как сделать лучше для тебя и Френсис Берд. — Он поднял руки и спустил Берд на пол. — Ты хочешь на пикник, малышка? Видишь, и она хочет.
