— Спасибо, милый. — Андреа взглянула на каминные часы. Начало восьмого. Она проспала около двух часов. — Тебе уже пора собираться в школу.
Кристофер вздохнул и, поднявшись с колен, пошел умываться, а Андреа принялась ползать по полу, собирая листы. Ей совсем не хотелось просыпаться, ибо в таком полубессознательном состоянии она не так остро чувствовала боль измены; теперь же память услужливо восстанавливала картину, которую она изо всех сил старалась забыть: красивая блондинка целует Мэдисона. А может, наоборот, Мэдисон целует ее? Сердце Андреа защемило от боли, ее охватило чувство потери, которое бывает всегда, когда теряешь близкого человека.
Собрав с пола документы, Андреа с трудом выпрямилась. Она понимала, какая нелегкая перед ней стоит задача, и старалась не думать о том, что ей впервые в жизни надо будет выступать перед столь авторитетной аудиторией, причем спорить придется не с кем-нибудь, а с самим Мэдисоном Макки.
Приготовив для Кристофера завтрак, она отправилась в ванную, чтобы наскоро принять душ: на большее у нее уже не оставалось времени. Голова после бессонной ночи гудела, словно она приняла снотворное. Андреа включила воду, мужественно подставила плечи под ледяную струю и уже через несколько секунд почувствовала, что оживает.
Когда она вошла на кухню, Кристофер поднял глаза от тарелки и застенчиво улыбнулся ей.
— Звонил Мэдисон. Я сказал ему, что ты в душе. — Малыш замолчал, отправляя в рот очередной кусок банана.
— А он? Он тоже что-нибудь сказал?
— Да. Что встретится с тобой позже.
— По-моему, это случится куда быстрее, чем он думает!
Поймав удивленный взгляд мальчика, Андреа тут же спохватилась: ребенок, естественно, был ни при чем.
Она отвезла Кристофера в школу, после чего заскочила в ресторан, чтобы узнать у Роуз, как идут дела. Дома Андреа первым делом поставила автоответчик на минимальную громкость на случай, если позвонит Мэдисон. Вечером, немного успокоившись, она прослушает сообщения, но сейчас ей просто физически этого не вынести. Кроме того, для нее было очень важно сосредоточиться перед тем, как представлять Моу в городской администрации.
Заварив себе крепкий кофе, Андреа разложила листы с докладом на кухонном столе. Если бы у нее было чуть побольше времени, ее, возможно, и позабавила бы самонадеянность, с которой Моу назвала несколько обрывочных замечаний «подготовленной речью». В папке находились ксерокопии различных документов, испещренных непонятными стрелочками; отдельные фразы были подчеркнуты, а на полях пестрели замечания вроде «Вот так загнули!». Теперь ей предстояло не только проанализировать весь этот материал, но и, сформулировав претензии Моу, изложить их в мало-мальски пристойном виде. Вот только как разобраться во всей этой мешанине?
Какое-то время Андреа бесцельно смотрела в окно. Слушая щебетание птиц, она ощущала себя абсолютно беспомощной, однако деваться ей было некуда: успех дела жизни Морин теперь целиком зависел от нее, а значит, она должна была победить, чего бы ей это ни стоило.
Внезапно снова зазвонил телефон. Андреа затаила дыхание. Ее утренняя решимость таяла на глазах. Ей так хотелось подойти, ответить, дать Мэдисону Макки шанс вновь убедить себя в том, что он любит ее. Крепко сжав губы, не обращая внимания на настойчивые гудки, она принялась составлять доклад. Поединок предстоял не на жизнь, а на смерть.
Мэдисон выждал двадцать минут и затем снова позвонил Андреа домой. Он никак не мог понять, отчего она не отвечает на его звонки. Правда, если она не проверила сообщения, оставленные им на автоответчике, то до сих пор могла считать, что он еще в Тусоне.
В очередной раз услышав веселый голос Моу, вещавший с автоответчика: «Вы уже знаете, кто я, а теперь скажите мне, кто вы, и я вам перезвоню», — Мэдисон усмехнулся. Жаль, что им не довелось встретиться при более благоприятных обстоятельствах: Моу, видимо, была та еще штучка.
Повесив трубку, Мэдисон разочарованно вздохнул. Скорее всего Андреа еще не вернулась домой после того, как отвезла Кристофера в школу. Он попытался сосредоточиться на предстоящем совещании. От одной мысли о том, что его предложение может привести к успеху дела, у него становилось легко на душе.
Взяв ключи от машины, он прошел в гараж: ему необходимо было до начала совещания встретиться с архитектором, чтобы проверить осуществимость предлагаемого им проекта. Только потом, с фактами в руках, он мог встречаться с Расселом Стентоном. Если план Стентона в целом не будет нарушен, то он скорее всего согласится с его предложением, правда, при этом на совещании придется просить об отсрочке принятия решения о перепланировке города.
Ощущая предательскую пустоту в желудке, Андреа припарковала машину возле здания муниципалитета. Если бы ей удалось поесть хоть немного… Однако и прежде, и сейчас мысль о еде вызывала у нее тошноту. Несколько раз глубоко вдохнув, она медленной походкой направилась к парадному входу.
Знакомый «рейнджровер» на платной стоянке сразу заставил Андреа взбодриться. Входя внутрь здания, она уже чувствовала себя куда более уверенно.
Здесь было хорошо как в раю: кондиционеры работали на полную мощность, даря божественную прохладу. В конференц-зале стоял полумрак, и это давало ей надежду на то, что она сможет остаться неузнанной до самого момента своего выступления.
Пройдя в конец зала, Андреа отыскала взглядом своего потенциального оппонента. Сидя в первом ряду, Макки разговаривал со своим соседом, который, не отрывая взгляда от документов, внимательно слушал его. Закрыв глаза, Андреа мысленно просчитала до десяти, выполняя дыхательные упражнения, призванные развеять ее тревогу и усилить решимость.
Услышав, как кто-то произнес номер ее дела, она едва не подскочила и с напряжением стала смотреть, как Мэдисон, поднявшись с места, не спеша направляется к трибуне.
Вкратце изложив суть дела и сообщив, что считает недопустимым рассматривать вопрос в отсутствии госпожи Каллауэй, находящейся в настоящий момент в больнице, Мэдисон попросил отложить слушание на пятнадцать дней.
И тут, не успев даже поразиться собственной дерзости, Андреа крикнула так, чтобы ее услышали на трибуне:
— Я здесь! Я представляю госпожу Каллауэй!
Обернувшись на ее голос, Мэдисон за мгновение застыл, глядя, как она уверенной походкой спускается к трибуне. Когда началось выступление, ему даже не сразу удалось понять, о чем она говорит; но постепенно он стал внимательно прислушиваться к выступлению, так как Андреа сразу же начала острую и бескомпромиссную атаку на его проект.
Озадачен и обижен Мэдисон был прежде всего потому, что острая критика коснулась и его. Что на нее нашло, этого он никак не мог понять. Андреа же закончила свое выступление словами:
— Не верьте, когда подобное безобразие хотят выдать за благородное начинание. Давайте назовем вещи своими именами, леди и джентльмены: авторами проекта движет одно чувство — жадность. На этом позвольте мне закончить, спасибо, что выслушали меня.
