Как он смеет критиковать ее? Она открыла уже рот, чтобы сказать ему: «А пошел ты куда подальше со своим мнением!» — но Ной остановил ее.
— Не перебивайте! — вновь властно прикрикнул он на Салли. Это было так непохоже на него, что она от удивления утратила дар речи. — Презрение — ваша защитная реакция, которая вырабатывалась у вас годами. Так было и с вашими дедушкой и бабушкой. И я был рад, что вы смогли понять их и преодолеть неприязнь к ним. Я горжусь вами!
Салли затряслась от гнева, но слова «Я горжусь вами!» отрезвили ее. Дослушай его до конца, велел ей внутренний голос.
— Теперь вам надо преодолеть неприязнь к врачам, — сказал Ной. — Из-за того, что когда-то один врач обидел вас, не надо презирать всю нашу братию, — добавил он.
Она смотрела на него с недоумением, поражаясь неожиданному повороту его мыслей.
— Вот теперь вы можете высказаться, — примирительно произнес он.
Но она не могла вымолвить ни слова. Прошло несколько минут, пока к ней вернулась способность говорить.
— Я… я не чувствую к вам ненависти, — сказала Салли, немного успокоившись. — Вам этого достаточно?
— Нет. — Ной говорил хриплым голосом, не сводя с нее своих горящих голубых глаз. — Нет, Салли, нет, — добавил он и взял ее за руку. — Салли, я должен сказать вам что-то очень важное! Хорошо?
Она смутилась под его испепеляющим взглядом и едва слышно прошептала:
— Хорошо.
Он слегка сжал ее руку.
— Салли, выходи за меня замуж. — Ной сказал это с нежностью и затаенной страстью. — Я люблю тебя.
Она слышала его голос, такой удивительно глубокий и чистый, но значение слов не доходило до ее сознания.
— Салли! — воскликнул он, положив ей руки на плечи. — Позволь мне стать отцом твоей Вайвики. В ту ночь, когда я принимал ее, я понял, что мне никто не нужен, кроме тебя, Салли! Но я должен был уехать, чтобы… — Ной замолчал и покачал головой. — Я был сам не свой. Неделю бродил по пляжу совершенно один, обдумывая, как мне признаться тебе… Как уговорить тебя дать мне возможность доказать свою любовь. — Он задумался, словно подыскивая подходящие слова. — Салли, ты та женщина, которую я искал всю жизнь. — Ной придвинулся еще ближе. — Я знаю, что ты намерена растить Вайвику одна, без отца. Я знаю, что ты не любишь врачей.
Его искренность потрясла Салли. Она слушала его, затаив дыхание.
— Я не подарок, Салли. У тебя будет муж, которого могут вызвать к больному в любое время дня и ночи. Твой муж будет работать без передышки, без обеда и отпусков, но…
— Да, — тихо проговорила она.
— Что?!
Салли вся светилась от радости. Ной любит ее! Он хочет быть отцом Вайвики! Небеса разверзлись и приняли ее в рай! Она обвила его шею руками и прошептала ему на ухо:
— Да, дорогой, я согласна выйти за тебя замуж. — Поцеловав его, она прошептала: — Я люблю тебя, и твоя беспокойная профессия меня не пугает.
Ной обнял Салли. Ее сердце пело от восторга. Впервые в жизни она почувствовала себя безумно счастливой.
Салли поняла, что может довериться этому замечательному мужчине, тому единственному, которого она по-настоящему любит.
— Ты должен хорошенько запомнить: я хочу, чтобы к моим тридцати годам у нас было трое малышей, — сказала она с глубоким вздохом. — Если это тебе не подходит, то признайся прямо сейчас!
— Если мы хотим добиться этой цели, то не должны терять ни минуты! — воскликнул Ной, нежно глядя на нее.
Они уложились в сжатые сроки. Сначала у Вайвики появился братик Уильям, а в день тридцатилетия Салли — сестричка Синтия.
Что касается Абигайл и Губерта, они наконец узнали, что их техасская внучка вышла замуж за бостонского Барретта. Пригласив гостей в свой заново отстроенный дом, они с гордостью показывали им ажурные кованые перила, сделанные руками их «талантливой внучки — блестящего мастера своего дела».
КОНЕЦ
