– Значит, договорились, – кивнул Джеффри. Он пошел уже было к двери, но остановился и озабоченно посмотрел на Сару. – Ами, не стоит…
– Не стоит вам так уж усердно учиться всему тому, о чем я говорил. Все это, в конце концов, не так уж и важно.
Capa окинула взглядом разгромленную кухню и улыбнулась.
– Скажите честно, вы просто боитесь. Боитесь и думаете, что я придумаю в следующий раз? Верно?
– Сказать об этом напрямую было бы невежливо, – улыбнулся Джеффри. – Но если признаться честно, то побаиваюсь, Ами.
6
Танец закончился. Capa направилась к расставленным вдоль стены стульям. Слегка раскрасневшаяся, возбужденная. Готовая прямо сейчас пуститься в новый танец. Готовая к легкому флирту с кем угодно и со всем миром сразу. Наслаждающаяся новым платьем, в котором она чувствовала себя наконец-то нормальной женщиной.
Конечно, этим танцам далеко было до столичных. Простые деревенские танцы в наспех приспособленном для этого амбаре, с плохими музыкантами, кое-как исполнявшими старинные мелодии. Организовали их в честь праздника – начинающегося сенокоса. Разумеется, никто никого на них не приглашал. Пришли все желающие.
Правда, жена сквайра потребовала, чтобы музыканты обновили к этому вечеру свой репертуар, чем вызвала гнев мужа. Но не танцевать же допотопные сельские «топталки» в таком чудесном новом платье?
Итак, Capa направлялась туда, где чинно сидели Джеффри и Мелани. По дороге она едва сдержала улыбку. Амбар, то бишь зал, был заполнен женщинами в совершенно одинаковых платьях: без рукавов и с низким декольте. Мужская половина посматривала на обладательниц этих платьев с большим интересом, но трудно было понять, что притягивает взгляды мужчин и что занимает их мысли – то ли непривычный и весьма привлекательный вид женщин, то ли воспоминания о том, во сколько эта красота обошлась их собственному кошельку.
– А вы почему не танцуете? – спросила Capa, усаживаясь на свободный стул.
– Джеффри не любит танцевать, – с улыбкой ответила Мелани.
– Вот как? – удивилась Capa. – В таком случае я вычеркиваю вас, Джеффри, из карточки танцев на сегодняшний вечер. Шучу, конечно. Какие уж здесь карточки!
– Все равно у вас не осталось бы для меня свободного места, – хмуро ответил Джеффри.
– Вы льстите мне, сэр, – заметила Capa.
– Нисколько, – холодно сказал он. – Просто я здесь единственный, кто не потерял рассудка.
– Неужели? – исподлобья взглянула на него Capa.
– Хочу предупредить вас, – все так же холодно продолжил Джеффри. – Если вы рассчитываете на галантность ваших поклонников, то будьте готовы к разочарованию. У нас в глуши не умеют ни флиртовать, ни делать комплименты.
– Неужели? А мне показалось как раз наоборот. Вот мистер Нэш, например. Он сказал мне во время танца, что я напоминаю ему прекрасный сон. Разве это не комплимент?
– Мистер Нэш так сказал? – поразилась Мелани.
– Это грандиозно!
– А Якоб Уолтхэм сказал, что не смеет пригласить меня на танец, потому что опасается потревожить мое обоняние запахом щелока, который он добавлял в ванну, – сказала Capa и задумчиво опустила глаза. – Правда, потом этот старый мошенник нашел-таки выход из положения. И сказал, что, если я все же соглашусь на танец, он будет держать меня на вытянутых руках. Разве это не флирт?
– О боже! – рассмеялась Мелани.
– Не вижу причин для смеха, – помрачнел еще больше Джеффри. – Если вы, Ами, будете продолжать в том же духе, добром сегодняшние танцы не кончатся. Можете мне поверить.
– Но почему же? – удивилась Capa.
Она всегда гордилась своим умением держать мужчин в узде. Ну а если Джеффри злится, так это даже хорошо! Капелька ревности благотворно действует на любого мужчину. Особенно полезно немного поревновать человеку, который утверждал, что ей никогда не удастся привлечь внимание мужчин в этих глухих краях.
– Не могу согласиться с вами, – сказала она и посмотрела на Джеффри. – Что плохого в том, что я стараюсь поднять джентльменам настроение? Многие из них пришли сегодня на танцы не в духе, особенно те, чьи жены приобрели к сегодняшнему вечеру новые платья.
– Это уж точно, – хмуро сказал Джеффри. Его собственный дух угасал прямо на глазах.
– И к счастью, – улыбнулась Capa, – мне удается почти всем вернуть хорошее настроение. Конечно, с каждым желательно поговорить…
– Но для вас это не проблема, – поспешно прервал ее Джеффри.
– Представьте, после разговора они начинают видеть все в другом свете, – улыбнулась Capa.
– Очевидно, вы имеете в виду, что они видят вас, – глаза Джеффри скользнули по огромному декольте Сары, – и это заменяет им свет…
– О! – воскликнула Capa. – Вот и еще один комплимент.
– Это не комплимент, – сказал Джеффри с таким видом, словно у него разболелся зуб. – Просто вы…
Он не договорил и удивленно уставился на ковыляющего к ним на костылях Джереми Талбота.
– Я х-хотел пригласить на танец м-мисс Ами, – пробормотал тот.
– Рада видеть вас, Джереми, – приветливо сказала Capa.
– Какой может быть танец? – поразился Джеффри. – Вы же на костылях, Джереми! Как это, интересно, вы собираетесь танцевать?
– Отложу эти чертовы костыли на время, – ответил Джереми. – Если, конечно, мисс Ами согласится потанцевать со мной. Она обещала мне вальс.
– Я готова, – сказала Capa, поднимаясь со стула. – А вы уже научились танцевать вальс, Джереми?
Он смущенно покраснел.
– Д-да, мисс Ами. И жена сквайра обещала, что сегодня его сыграют… для нас.
– Вальс? – удивилась Мелани.
Вальс был новинкой и считался танцем довольно неприличным, так как мужчина должен был обнимать партнершу за талию.
– Не может быть! Неужели сквайр Донован на это согласился? – продолжала удивляться Мелани.
– Джереми! – послышался голос Рейчел Донован, а следом появилась и она сама, шурша складками нового голубого платья.
Фасон ее платья в точности повторял фасон платья Сары. Случись такое в Лондоне, это был бы настоящий скандал. Там дамы не могли себе позволить появиться на балу в одинаковых платьях. Это считалось смертельной обидой. Но деревенская глушь – совсем другое дело, и живут здесь по иным законам. И то, что Рейчел Донован была одета в такое же платье, вызывало у Сары не обиду, а самую настоящую гордость.
– Ами! – сказала миссис Донован. – Как вам мое новое платье?
– Очень мило, – ответила Capa, внимательно глядя ей в глаза.
