Адам не мог дольше сдерживаться. У них получилось. Он не знал точно, каковы будут последствия, но рассказ о его похоронах станет общеизвестным фактом еще до полуночи. Если кто-то и сомневался в его смерти и если они прибыли в Линмут, чтобы задавать вопросы, факты будут говорить сами за себя. Оба, он и Мак, одновременно так расхохотались, что Ребекка не могла сдержать смешок, приказывая им замолчать.
– Оставайтесь здесь, пока я не вернусь. – Она подскочила к двери, обернулась и сказала: – Это было так забавно. А в Лондоне будет еще увлекательнее. – С этими словами она исчезла на лестнице.
– Мне почти жаль, что я не могу поехать с тобой.
– Там игра станет еще опаснее. А в этой компании игроков я, похоже, сойду с ума, пытаясь контролировать их попытки помочь мне. Это все равно что пасти лягушек. Чертовски трудно!
– Ты найдешь негодяя, подставившего тебя, и очистишь свое имя. В этом я не сомневаюсь. – Мак кивнул в сторону двери. – Но когда я сказал, что хотел бы поехать, я говорил о возможности видеть тебя с леди Ребеккой. Ты не можешь отвести от нее глаз. Кроме того, что она вызывает в тебе инстинкт защиты, она испытывает твое самообладание. Она великолепная графиня для тебя.
– Ха! Мы такие же разные, как небо и земля. Конечно, я нахожу ее привлекательной, но не уверен, что подхожу для такой задачи. С ней потребуется много усилий, руководство и твердая рука.
– Руководство и твердая рука? Теперь я знаю, что обязательно должен приехать в Лондон, как только закончу свои дела на побережье.
Глава 12
– Ни при каких обстоятельствах не называйте меня по имени.
Ребекка повернулась к Адаму спиной. Господи, он толкует об одном и том же с самого утра! Пропустив мимо ушей его последние слова, девушка стала подниматься по кирпичным ступеням к парадной двери дома лорда и леди Грейсон. Дюжина крохотных китайских фонариков выдавала новое увлечение леди Грейсон. Ребекка весело бросила через плечо:
– Вы сегодня уже напоминали мне об этом шесть раз.
Подумать только, когда Адам сопровождал ее в карете, облаченный в черные брюки и бордовый жилет, рубашку с кружевными манжетами и простой полосатый галстук, она подумала, что он очень элегантен. Его волосы свободно ниспадали на плечи, завитые кудри были слегка взъерошены, белая прядь и повязка на глазу добавляли ему таинственности. Он поцеловал ее руку и оглядел с головы до ног.
Ребекка надела одно из своих самых любимых платьев, бледно-персиковое, украшенное зелеными цветами. Насмешливый взгляд Адама заставил девушку почувствовать себя кремовым пирожным.
Он оперся обеими руками на свою трость с медным набалдашником.
– Не задавайте никаких вопросов, которые могли бы показаться подозрительными. Вы должны выглядеть так, будто заняты исключительно поимкой жениха.
– А это правило вы повторили уже четыре раза, – пожаловалась она, поднимаясь еще на две ступеньки. – И как я уже объясняла вам раньше, мне не нужен жених и я никого не ищу. Я здесь затем, чтобы помочь вам.
Ей показалось, что она услышала его рычание, и постаралась сдержать улыбку, но это было выше ее сил. Независимо от того, что Адам думал, говорил или делал, бал у Грейсонов обещал быть захватывающим. Не потому, что она собиралась сыграть роль бесцветной юной дебютантки, но потому, что сегодня наверняка они могут начать поиски врагов Адама.
Они прибыли в Лондон четыре дня назад, после трудного и скучного пятидневного путешествия с побережья. Ее отец большую часть времени распекал ужасные дороги, а мать все это время вышивала и смягчала нетерпение Эдварда. Тетя Дженет почти всю дорогу спала, сказав, что накапливает силы для великих дел. Ребекка и Адам разговаривали, иногда спорили на различные темы: от охоты на лис до Платона, от наполеоновских войн до чая с принцем-регентом.
По прибытии в Уинком-Хаус были немедленно разосланы карточки, сообщавшие об их приезде. Как и следовало ожидать, приглашения посыпались дождем в тот же день. Платья были заказаны, дополнительные слуги наняты, а Дженет рассказала историю Фрэнсиса Коббалда всем своим знакомым. «Сейчас наконец все готово», – подумала Ребекка. Если бы только Адам мог расслабиться и довериться ей.
Он взял ее за локоть:
– Помните нашу историю. Ваши отец и мать сегодня заняты. Подразумевается, что у вас были ко мне нежные чувства – к Адаму, а не к Фрэнсису, конечно, – что позволит вам задавать некоторые вопросы. Не вдавайтесь в подробности. Когда я...
Повернувшись, Ребекка толкнула его рукой в грудь:
– Довольно, Адам.
Он поднял бровь, молчаливо напоминая, что она только что нарушила его первое правило. Ребекка процедила сквозь зубы:
– Простите, мистер Коббалд, но я же не законченная идиотка.
Адам опустил голову и откашлялся, собираясь продолжать.
– О чем это вы там шепчетесь? – спросила леди Такер с верхней ступеньки. Все сплошь покрытое кружевами, ее платье мерцало в лунном свете, как большой серебряный колокол, такого же цвета бусы были вплетены в пылающие кудри, собранные на макушке.
– Разумеется, ни о чем важном, – ответила Ребекка, обернувшись. Она преодолела последние несколько шагов к огромных размеров двери красного дерева, по бокам которой стояло по двое слуг. – Мистер Коббалд выражал свое беспокойство насчет предстоящего вечера.
Когда она уже остановилась перед слугами у дверей, Дженет махнула веером:
– Стыдитесь, молодой человек, вам нечего бояться. Уж если вы понравитесь леди Грейсон, а я уверена, что так и будет, высший свет откроет вам свои двери, как ворота Трои. Великосветским матронам нравится выставлять напоказ свою щедрость. Леди Грейсон принадлежит к их числу. Просто будьте, как всегда, очаровательны.
Ребекка так поспешно переступила через порог, что чуть не наступила на пятки тете. Конечно, светский сезон только начался, но довольно много семей уже приехало и принимало гостей, так что Адам мог начать свое расследование. Девушка также признала, что захвачена перспективой своего первого бала. Дома она уже бывала на вечерах, устраиваемых соседями, но ей никогда не позволялось танцевать ничего, кроме кадрили. Здесь, в Лондоне, она рассчитывала на вальс.
Ребекка представляла себе, как кружится в вальсе по залу в объятиях Адама, его руки крепко обнимают ее за талию, их тела так близки, что дыхание смешивается. Увлеченная, она чуть не наткнулась на водопад из папоротников у входа. Это вернуло ее к реальности. Восстановив равновесие, она прогнала от себя свои грезы и глупые причуды.
По меньшей мере три дюжины свечей в серебряных канделябрах освещали узкое фойе, заполненное гостями, ожидающими приема. Разнообразные китайские вазы были расставлены на подставках между канделябрами. Приглушенные разговоры разносились, заполняя двадцатифутовое пространство от куполообразного потолка, расписанного золотом, до ковра с драконами и цветами.
