— Но ты хорошо приспособился к новой жизни.
— У меня нет выбора. Теперь у меня много разного рода обязанностей, Бадра. И все их я должен выполнять, и относиться к ним так же серьезно, как раньше я относился к своим обязанностям простого воина.
Она почувствовала к нему уважение.
— Ты один из самых достойных воинов, которых когда-либо знали в нашем племени, Хепри. Я уверена, что и герцог ты такой же достойный.
Он взял в руки ее лицо, его большой палец скользил по нему, слегка касаясь.
— Неужели я все еще для тебя Хепри, Бадра? Ведь я герцог, который тоскует по Египту и своему прошлому. О, твой запах — это запах Египта: цветов пустыни, солнца, полуденного зноя и раскаленного песка, — сказал он глухим голосом. — И ничего не изменится. Сколько бы английской одежды ты ни надела на себя, ты останешься дочерью пустыни. Это внутри тебя.
— И внутри тебя тоже. Ты не сможешь уйти от этого. И даже здесь ты все еще Хепри в душе, — она взяла его руки и прижала к его сердцу.
Он наклонился к ней, в его глазах горело желание.
— Возврати мне вкус пустыни, Бадра. Дай мне поцелуй как воспоминание о том доме, который остался далеко в прошлом. Поцелуй меня, Бадра, и подари мне вкус Египта еще раз, — молил он глухим, низким голосом.
Где-то в бездонной глубине его неправдоподобно синих глаз она разглядела настоящего Кеннета, неуверенного, одинокого и брошенного на произвол судьбы в океан новых обязанностей своей новой жизни и все еще тоскующего по своему родному, выжженному солнцем Египту. Как же она может отказать ему в поцелуе в память о земле, которую они оба любили и которую он покинул?
Замирая от собственной смелости, она подняла голову. Слишком высокий. Она встала на цыпочки, поднимаясь к нему, как распускающий свои лепестки бутон навстречу солнцу, который даст ему жизнь.
Его губы горели страстью. Они напомнили ей черные шатры Египта, таинственное переплетение тел, приглушенные крики, эхом разносящиеся по ночной пустыне. Эти губы заставили ее вспомнить о тех женщинах, которые получали удовольствие от близости со своими мужчинами.
О, ей хотелось большего!
У нее вырвался легкий вздох. Кеннет, придерживая ее своими сильными пальцами за затылок, прижался своим ртом к ее губам. Прикосновение было нежным, сдержанным и осторожным. Затем его язык легко разжал ее сомкнутые губы. Увлеченная этой игрой, она разомкнула их. Его язык, как змея, проник внутрь и заметался у нее во рту. Бадра не препятствовала этому.
Рука Кеннета опустилась на ее талию и прижала ее ближе. Его пальцы скользнули по изгибам ее тела до бедер, даже сквозь толстую ткань юбки она ощущала жгучее прикосновение его сильной руки. Она застонала и обхватила его за плечи, дрожа от странных ощущений, поднявшихся в ней. Она почувствовала то же наслаждение, которое испытала, когда он поцеловал ее в первый раз. Очевидно, это была страсть. Может быть, ей удастся побороть свой страх, если он…
Задыхаясь, он оторвал свои губы от ее губ.
— Нет, еще! — запротестовала она.
Она теснее прижалась к нему, страстно желая близости его сильного, горячего тела. Обхватив руками его шею и наклонив к себе, сама стала целовать его.
Сдавленный стон вырвался из его горла. Продолжая поцелуй, он осторожно прижал ее к большому полированному столу. Спиной она упиралась в твердое дерево, а спереди чувствовала тяжесть сильного мужского тела.
Чувство нереальности происходящего охватило Бадру, как если бы она видела все это во сне. Она привычно представила себе свою любимую картину: Хепри делает ей предложение, и она набирается мужества ответить «да». Они играют свадьбу в Англии. Это их первая брачная ночь.
Ее фантазия растаяла в реальности жгучих поцелуев Кеннета. Они были для нее слаще меда, а в его сильных объятиях она чувствовала себя защищенной, как за толстыми стенами крепости. Его могучие руки, способные с легкостью сокрушить врагов, сейчас блуждали по ее телу. Он был нежен и шептал ей на ухо сладостные слова любви.
Его руки…
Она почувствовала, как большие мужские руки откидывают ее юбки. Руки были теплые, она почувствовала их нежные прикосновения к своим обнаженным бедрам, когда он снимал с нее нелепое английское нижнее белье, стаскивая его с ног и бросая на ее упавшие маленькие туфельки, которые были ей велики.
Большим пальцем руки он нечаянно зацепил ее чулки, дразня ее своими прикосновениями. Она застонала. В ответ он буквально зарычал и яростно задрал кверху все ее юбки и сорочку.
И Бадра разом очнулась от своих сладостных мечтаний, в испуге напряглась. Прижав своим коленом к ее ноге толстую шерстяную ткань юбки, Кеннет содрал ей кожу. Он нависал над ней. Она лежала, раскинув ноги, совершенно беззащитная перед ним. Теплое дыхание ее плоти искушало его. Открыв глаза, она близко от себя увидела его лицо, напряженное, чужое, незнакомое.
Это было лицо, искаженное мужской страстью, похотью и вовсе не нежное.
Кеннет расстегнул брюки, стянув их до бедер, затем спустил вниз тонкие шелковые кальсоны. Его член торчал, твердый и толстый от возбуждения. Он наклонился к ней, подчиняя ее своему желанию. Его горячее дыхание обжигало ее.
Это был ее ночной кошмар, кошмар наяву. Быть в тисках жестких мужских рук, быть рабыней мужской прихоти.
В глазах Кеннета зажглось первобытное торжество обладания:
— Ты моя, Бадра. Только моя. Ты всегда была моя.
В ее мозгу молнией пронеслись слова Фарика: «Я никогда не отпущу тебя, Бадра. Ты моя. Моя рабыня».
Кеннет прижался к ней всем телом, его руки придавили ее запястья к столу, она почувствовала настойчивую твердость его члена.
Бадра попыталась высвободиться из его железных объятий. Он был могущественный английский аристократ. Его слово закон. Слуги не будут обращать внимания на ее крики. Она была бессильна и беззащитна перед его страстью. Он мог разорвать ее, как обрывают лепестки цветов, просто использовать. Перед глазами Бадры всплыло жирное лицо Фарика, искаженное жестокой гримасой победы над ее беспомощным телом. Сейчас на месте Фарика был Кеннет.
Воспоминания снова охватили ее: Фарик с силой прижимает ее к грязным овечьим шкурам на полу, причиняет жгучую боль, проникая в ее девственное тело, она кричит, пытается сопротивляться…
Никогда больше! Бадра извивалась под придавившим ее тяжелым телом Кеннета, уклоняясь от его жадных поцелуев, сжав ноги. Она продолжала бороться из последних сил, пока он не отпустил ее запястья. Она почувствовала ритмичные движения его члена. Бадра уперлась ему в грудь.
— Прекрати, прекрати! — пронзительно закричала она, ударяя его в грудь.
Тяжело дыша, он посмотрел на нее. Его большие глаза были затуманены страстью. В глубине их кипело откровенное желание. В этот страшный момент ее охватил ужас. Нет, он не пощадит ее. В следующую минуту Кеннет произнес по-арабски грубое ругательство и отпустил ее.
