Ознакомительная версия. Доступно 7 страниц из 31
— Обещаю.
— Я все время с того момента, как вы ушли от меня, слушал вас. И я знал, что вы кассету Елене передали.
Вот так крендель! Не так уж он и прост, как хочет иногда казаться.
— Та-ак. А еще что вы знали?
— Ну вот, я же говорил, что вы обидитесь.
Если бы его любопытство не оказалось так кстати, я бы, пожалуй, причесала этому паршивцу шевелюру. Но, во-первых, победителей не судят, а во-вторых, я пообещала…
— Нет-нет, я не обиделась, просто интересно, как вы это сделали.
— Да вы же с собой все время радиопередатчик таскали, вот и вся хитрость.
Виктор Иванович замолчал, сосредоточенно ковыряя вилкой уже почти остывшую картошку.
Я молча ждала продолжения, изумленная по самое некуда.
— Он в ручке, которую я вам подарил. Вы только на меня не обижайтесь. Ладно?
Ну и лопушина же я. Ловко он меня вокруг пальца обвел, как пионерку. А все-таки верно говорят: «Что бог ни делает, все к лучшему». Я сходила в прихожую, достала «виновницу» моего чудесного спасения, раскрутила ее и убедилась в правдивости моего спасителя. И как только я раньше до этого не додумалась? Вот тебе и гениальный детектив. Простой любитель переплюнул и сто очков вперед дал.
— И что ж, теперь я всегда буду под наблюдением с помощью этой штуки?
— Если регулярно менять батарейки.
Этого я, конечно, делать не буду, хоть и разживусь батарейками у Виктора Ивановича. Но такая вещь мне еще пригодится. Я ее кому-нибудь при случае передарю.
— Так это же вы, наверное, милицию вызвали?
— Да. Когда я понял, что без крови там не обойдется, я позвонил и сказал, что слышал выстрелы в квартире по такому-то адресу, благо Елена его назвала. Только их пока дождешься! Их заранее дня за три вызывать надо. Я так волновался за вас, Танечка! Так молил бога, чтобы они успели! Слава тебе, господи, все закончилось благополучно для вас.
— Ну и хитрюга же вы, Виктор Иванович. Вы что же, за всеми детективами, которые у вас аппаратурой разживаются, следите?
— Что вы, что вы! Бог с вами.
— А по какому же тогда принципу вы выбрали для такого развлечения меня?
Виктор Иванович откашлялся, налил еще вина и пробормотал:
— Я даже не знаю, с чего начать, как вам сказать об этом… Мне неловко, право.
— Как есть, так и говорите. Что это вы мнетесь как-то непонятно?
— Таня, а вы верите в любовь с первого взгляда?
Все, приехали. Без комментариев, как говорится. Я даже не знала, как теперь себя с ним вести. Вот на что кости намекали! Хоть бы о своих сединах подумал. Только этого мне и не хватало для полного счастья. Я пожала плечами:
— Да как вам сказать. Не очень. Я больше верю в ту, которая приходит постепенно. А с первого взгляда любви до гроба не бывает. Это скорее влюбленность, она быстро проходит.
— А вы могли бы привыкнуть ко мне?
Значит, объяснений в любви все-таки не избежать. Ну что ему сказать, чтобы не обидеть? Теперь он был мне очень даже симпатичен в каком-то смысле. Пришлось осторожненько объяснить, что у меня есть друг, без которого я не проживу и дня.
— Жаль, — горько вздохнул мой гость. — Я, прямо как мальчишка, обезумел. Никогда такого со мной не было. У нас с вами так много общего.
Видимо, он имел в виду прогулки в пальто под июльским звездным небом и смежность наших профессий.
А кости все-таки были правы. Первое, что я сделаю после ухода моего спасителя, это достану их и еще раз погадаю. Надеюсь, бедненький Виктор Иванович не выберет для себя «смерть во славу пери».
Глава 11 Конец «Огуречного рая»
После ухода Виктора Ивановича я наконец приняла душ, почитала немного, бросила еще раз кости и отправилась спать. Григорьеву в этот вечер я звонить не стала. Не горит. Все равно на работу звонить было уже поздно, а домашний его телефон я не знала.
Утром я еще раз просмотрела кассету. Не каждый день, согласитесь, доводится понаблюдать за своими действиями со стороны. На ошибках поучиться — и то многого стоит. Теперь-то я не вошла бы так беспечно в эту квартиру.
— А откуда же, Таня, у тебя вдруг появилась кассета? — поинтересовался Григорьев, когда я поставила его известность о том, что у меня имеются доказательства вины Евгения Петровича.
Я отшутилась, сказав, что это профессиональная тайна, что я сама настроила канал и включила запись, а потом забыла об этом. Короче, нагородила бог весть чего, но Валентинского не выдала, как он и просил. Уж дурочкой-то прикинуться, когда надо, я всегда умела.
Григорьев поначалу был жутко недоволен тем, что я от него что-то скрываю, даже за сокрытие улик привлечь пригрозил, но я стояла на своем, так что он повозмущался, да и смирился.
— Это, конечно, в корне меняет дело, Таня. Кстати ты оказалась права, решив отбыть из той квартиры столь необычным способом. Колокольцев, когда узнал о твоей «кончине», сразу успокоился. Но недолго ему теперь гулять осталось. Часок-другой, не больше.
Его взяли в офисе без шума и пыли. Он был так уверен, что против него ничего нет, что вел себя, по словам Григорьева, довольно вызывающе.
— Вы еще пожалеете, — заявил он. — Я подам в суд, и вы возместите мне и моральный ущерб, и материальный, как миленькие. Я по вашей милости выпадаю на некоторое время из обоймы, а мое время — деньги, и немалые.
Вот тут он был, безусловно, прав.
* * *
Теперь я могла выйти из подполья и покаяться перед подругой за жестокий розыгрыш.
Дело было в среду, ближе к вечеру. Полдня я собиралась с духом и никак не могла решить, что лучше: позвонить или явиться с повинной. В конце концов, я подумала, что лучше поехать к ней. А то, не дай бог, упадет в обморок, некому будет первую помощь оказать.
* * *
Она открыла дверь сразу, как только умолк звонок. В руках у нее был бутерброд. Готовить Ленка не любила и часто подолгу обходилась сухомяткой.
Когда она увидела меня, глаза ее округлились, кусок вывалился из рук и, как и положено, плюхнулся маслом вниз. Она как-то судорожно вздохнула и поперхнулась, потом расплакалась, приговаривая:
— Дура несчастная! Как тебя только не разорвало, мерзавка! Я с ума схожу, а она вырядилась и прогуливается как ни в чем не бывало. — И вдруг… шмяк! Меня по щеке. — Вот тебе, зараза!
Я даже опешила:
— Да ты что? Правда, что ли, с ума сошла? Раненую избиваешь. Я, кстати, действительно чуть не погибла. Меня только чудо спасло и то, что я сообразила в покойники записаться. — Ну, это я слегка присочинила для пущей важности. — Так было надо! Для дела.
— Дело… Да плевала я на твои дела! Господи, Таня, что это у тебя? — Она осторожно потрогала мой лоб, заклеенный пластырем. Заметила-таки.
Ознакомительная версия. Доступно 7 страниц из 31
