* * *
Прошло семь недель, когда Джо позвонил из Далласа и попросил Софи встретить его в аэропорту Гринсборо. Его рейс прибывал в три часа сорок семь минут.
Софи выронила телефонную трубку, наступила на лапу Леди, а потом крикнула механику, который пришел ремонтировать холодильник и стоял у двери, чтобы он входил, так как дверь была открыта.
Джо, конечно же, слышал все это, и ему захотелось узнать, кого она приглашает в дом. Услышав ее объяснение, он что-то прорычал, а потом сказал:
— Встречай меня, хорошо? И пожалуйста, осторожнее веди машину. Я подожду тебя, если ты опоздаешь.
Но она приехала в аэропорт вовремя. Ветер слегка растрепал ее новую прическу, а новое голубое шелковое платье немного помялось. Ее загорелое лицо сияло.
Джо опустил дорожную сумку и поцеловал Софи. Она смеялась и всхлипывала одновременно. Айрис начала возмущаться.
— Прости, Пышечка. Дай-ка я поцелую и тебя.
Вернувшись домой в начале шестого, они весь вечер провели в делах: разложили продукты, купленные по дороге, поужинали, покормили Айрис, потом купали ее и укладывали спать. Несколько часов они даже не могли подумать о том, о чем мечтали все это время.
А мечтали они только об одном: оказаться в объятиях друг друга. Джо осматривал новые замки, не сводя при этом глаз с Софи. Что бы она ни делала, она все время чувствовала его рядом. Стройный, загорелый, с черными как смоль волосами, он не отходил от нее. Софи была сама не своя. Все у нее валилось из рук, и она в конце концов отправила его взглянуть на новую площадку Леди.
Вскоре все дела были сделаны: посуда вымыта, Айрис спала, Леди тоже успокоилась.
Наступила долгожданная минута. Ничто не мешало Софи и Джо быть вместе.
— Все эти бесконечные недели я думал только о том, как сильно я хочу тебя. Иногда мне казалось, что без тебя я медленно схожу с ума.
Софи молча покачала головой.
— Что это значит? Ты мне не веришь? Не веришь, что я хочу тебя? Не веришь, что я потерял из-за тебя голову?
— О Джо! — вскрикнула она, бросившись к нему. Они засмеялись и в нетерпении стали расстегивать друг у друга пуговицы и молнии. Ожиданию пришел конец. Неважно, что будет завтра! Софи вдруг охватило беспокойство. Завтра… Главное, есть сегодня, сейчас. Есть только он — Джо.
Только Софи, думал Джо, только она может заставить меня забыть плохое, заставить меня захотеть начать все сначала и не дать нашему счастью упорхнуть.
— Твое колено, — сказала Софи.
Джо отошел назад и посмотрел на нее.
— Тебя волнует мое колено? Ты думаешь, это передается по наследству? Боишься, что наши дети родятся с поврежденными коленями?
Спрятав лицо у него на груди, Софи засмеялась.
— Нет, глупость какая-то… Я… — Подняв лицо, она посмотрела в его глаза. — Джо… наши дети?
— Мне еще нет сорока. Думаю, мой возраст вполне позволяет мне обзавестись семьей, правда? — Джо почувствовал прилив свежих сил.
— Джо, значит ли это… Ты уверен?
Глубоко вздохнув, Джо взял Софи за руку, и они пошли в спальню.
— Не скрою, за все эти годы я поизносился, но самые важные части до сих пор работают как новенькие.
— Докажи.
— А ты не боишься…
— Доказать?
На лице Софи появилась та же самая завораживающая улыбка, которую он не мог забыть со дня их первой встречи.
— Но если ты слишком устал… — проворковала она.
Это был явный вызов. Один из тех, которые настоящий мужчина просто не имеет права оставлять без ответа.
— Слишком устал? — Он развернул Софи спиной к кровати и стал медленно наступать на нее. Когда ее ноги коснулись матраса, Джо опрокинул ее на кровать и на секунду всем телом навалился на нее. Но в ту же минуту увлек ее, скатившись на бок.
Рубашка на нем была расстегнута. Софи потянулась к ремню, и через мгновение ее ловкие пальцы уже расстегнули и ремень, и молнию на брюках.
— Не спеши, дорогая. Впереди у нас целая ночь.
— А я не хочу медлить, — сказала она. — Ты знаешь, как долго я тебя ждала?
Он ничего не ответил. И даже не пытался.
Поцелуи и ласки сменяли друг друга. Страсть нарастала и вскоре достигла высшей точки. Софи была на вершине блаженства, слившись с Джо в единое целое.
Джо наслаждался, глядя на эту женщину. Она была само совершенство: упругая зрелая грудь, белая шелковая кожа. И эта женщина принадлежала ему! Он искал слова, чтобы выразить ей свои чувства. Но в этот момент Софи выгнулась, ее руки сначала нежно коснулись его плеч, а потом — маленьких плоских сосков. Они в ту же секунду ответили на ее прикосновения. Джо застонал и проник в Софи еще глубже. Она продолжала ласкать его, упиваясь любовью. Джо в порыве страсти бормотал что-то бессвязное.
Из детской донесся «зов природы». Софи улыбнулась.
— По ней можно часы проверять.
— Но надо отдать ей должное: она ждала. Останься здесь. Я сам принесу ее тебе, — сказал Джо.
Софи хотела было возразить, но потом посмотрела на своего любовника, улыбнулась и прошептала:
— Да, конечно…
В этих словах не было какого-то особого значения, и в то же время они означали очень многое.
Джо вернулся, неся Айрис в своих больших мускулистых руках.
— Твоя прабабушка обязательно полюбит тебя, солнышко.
А Софи подумала: да, конечно…
Эпилог
— Немного левее, — командовала маленькая седая леди. — Вот, вот так лучше. Теперь повесь остальные чулки и дай мне коробку с украшениями, которую Джо принес с чердака. С минуты на минуту прибудет Дейзи со своей командой и, если я не успею все сделать, перехватит у меня инициативу. Уж очень она деловая. Не выношу этот тип женщин. — Она тихо скороговоркой стала просить прощения у Бога за свои слова, а Софи, пряча улыбку, поспешила выполнить приказ мисс Эммы.
Старушке никто даже не пытался перечить. Она была безжалостна, как диктатор. Только для Айрис она делала исключение. Пятимесячной девчушке разрешалось все. Она вызывала у бабули лишь восторг.
Софи, торопившаяся за коробкой, натолкнулась на Джо, который вошел в дом.
— Потише, ведь до Рождества еще целых три дня.
— Скоро приедет Дейзи. Мисс Эмма боится, что она займется украшением елки.
Джо улыбнулся и обнял жену.
— Оставь их. Они всю жизнь воюют. Теперь, когда у Дейзи появились муж и двое приемных сыновей, ей хочется доказать свой характер. Мисс Эмма с этим справится. Приглашения готовы?
— Да. Их осталось только напечатать, и мисс Эмма хочет это сделать сама, отговаривать ее, по-моему, бесполезно.
