Джон перебегал с одного борта к другому, радостно вскрикивая при виде чего-нибудь особенного то далеко на берегу, то в море. Когда подошли ближе к скалам и стали отчетливо видны пещеры и гроты, Артур рассказал им целую повесть о контрабандистах. Джон слушал открыв рот, да и Лиз тоже. Ей было так хорошо, что и выразить трудно.
Артур повел лодку в маленькую бухточку, где они бросили якорь. Лодка покачивалась на волнах, а троица отдыхала. Джон вытащил свои карандаши и лист бумаги и принялся рисовать пейзаж, насвистывая какую-то песенку. Лиз же глядела по сторонам, стараясь запечатлеть все в своей памяти — и оттенки моря, и темные таинственные скалы, и разноцветные паруса вдалеке, почти у горизонта, запах морской воды, плеск волн у кормы… И Артура, своего великолепного героя, который растянулся на корме, закинув руки за голову и подставив лицо морскому бризу.
Наконец они вернулись в гавань и пошли выпить чаю в одном из живописных кафе на берегу. Пора было возвращаться домой, а по дороге забрать из мастерской машину Лиз.
Гараж оказался большим и весьма представительным, рядом располагалось что-то вроде автосалона, в витрине которого были выставлены новехонькие автомобили. Артур остановился у входа.
— Подождите меня тут, а я посмотрю, что там с твоей машиной, — сказал он и исчез.
Джон сейчас же отправился рассматривать автомобили в витрине. Лиз почему-то занервничала: если ее «форд» не починят сегодня, то каким образом она завтра попадет домой?
Артура долго не было, но наконец он появился и сел на заднее сиденье рядом с Лиз. Она вопросительно взглянула на него.
— Боюсь, что у меня плохие новости, Лиззи, — кивнул он. — Скажи-ка мне, давно ли у тебя эта машина и где ты купила ее?
— Это еще отцовский автомобиль, но он прекрасно бегал все время.
Артур сокрушенно покачал головой.
— Да, что называется, бомба замедленного действия, — сказал он. — Эта машина побывала в аварии. Ты знала? Нет? Она оказалась так искусно залатана, что не сразу видно. Страшно представить, что с тобой могло бы случиться в дороге!
Лиз растерянно взглянула на Артура.
— Что же теперь будет? — спросила она.
— Знаю точно, чего не будет, — ты на этой развалине никуда не поедешь. Я не позволю тебе к ней и близко подойти.
— А с какой это стати ты распоряжаешься? — заявила Лиз беззлобно, так, на всякий случай, чтобы попробовать хоть как-то выразить протест.
Он обнял ее за плечи.
— Не расстраивайся, радость моя, — сказал он ласково. — Это для тебя, конечно, удар, но мы постараемся что-нибудь придумать. Даже моему мастеру не поставить твой автомобиль на колеса — там все нутро надо сменить, а стоит ли? Он предлагает тебе сто фунтов за него. Ему может что-нибудь пригодиться из целых деталей. Так что? Договориться с ним?
Лиз готова была разреветься.
— Наверное… — проговорила она скорбно.
— Ты хочешь пойти к нему сама?
Лиз отрицательно покачала головой.
— Нет, сделай все сам, пожалуйста.
Артур улыбнулся ей, прижал ее к себе покрепче.
— Я рад, что ты мне хоть в этом доверяешь.
Лиз проводила его взглядом. Она уже не думала об утраченном автомобиле, не пыталась сообразить, на чем она будет добираться домой. Ее больше занимала мысль о поведении Артура — как он ей ласково улыбнулся! И назвал ее так нежно — «радость моя»!
Вскоре Артур вернулся и отдал ей чек. Лиз сунула его в сумочку не глядя.
— К сожалению, сейчас нечем заменить твою машину, — сообщил Артур. — Надо придумать, как доставить тебя домой, Лиззи.
— Это моя проблема, — заявила Лиз гордо.
— Это наша проблема, — поправил ее Артур. — Но не будем думать о грустном. У нас еще каникулы, а? Сейчас я оттащу Джона от этих машин, и мы поедем домой.
Последний вечер перед отъездом. Конец чудесного отпуска. Предчувствие расставания сказалось на всех. Лиз трудно было оставаться веселой и беззаботной, она почти не улыбалась. Артур был немногословен и занялся какими-то домашними делами. Даже Джон раскис, капризничал, ни за что не хотел ложиться спать. Отцу пришлось прибегнуть к разным уловкам, чтобы уговорить его отправиться на боковую. Кончилось тем, что Артур взвалил Джона на плечи и понес наверх. Обычно тот визжал от восторга и хохотал, а на сей раз безвольно повис на плече отца и безропотно позволил оттащить себя в детскую.
Минут через десять он спустился к Лиз.
— Джон что-то хандрит, — сказал он. — Может, тебе удастся подбодрить его?
В этот вечер она закончила читать книжку о дракончике. Отложила ее в сторону, глянула на Джона и увидела, что тот плачет. Лиз присела на край кровати.
— Что с тобой, Джонни? — ласково спросила она. — Тебе не хочется идти в школу?
Он покачал головой и всхлипнул.
— Нет. В школе мне нравится.
— А что же с тобой? Скажи мне.
— Ты уезжаешь, Лиззи, правда? А знаешь, — тут он вдруг с надеждой посмотрел на нее, — раз твоя машина сломалась, может, ты останешься с нами?
— У меня есть свой дом, Джо. И мне надо туда вернуться, понимаешь? — проговорила Лиз, сама еле сдерживая рыдания. — Но послушай, возможно, папа привезет тебя ко мне как-нибудь. Вот это будет здорово, а?
Лиз обняла его, но он не отпускал ее, и пришлось посидеть у его кровати, пока он не заснул. Потом Лиз пошла в спальню и стала собирать свои вещи. Сердце ее разрывалось на части.
Внизу Артур говорил по телефону. Лиз поставила чайник и заглянула к нему в кабинет.
— Как насчет чашечки чая? — спросила она.
Они пили чай в гостиной, сидя рядом на диване. Это в последний раз, думала с грустью Лиз. Все сегодня в последний раз.
— Кстати, — сказала она, — где бы найти расписание поездов с ближайшей станции? Наверное, стоило купить билет заранее, но…
Артур взял ее руку в свои ладони.
— Замолчи, радость моя. При чем тут поезда? Ты едешь с нами на машине в Лондон, там переночуешь, а что делать дальше, решим на месте.
Лиз чуть не вскрикнула от счастья — он снова назвал ее «радость моя»!
— Но я не могу… — попыталась отказаться она без большого желания.
— Можешь. И больше я не хочу разговаривать на эту тему. Я только что позвонил моей экономке и дал ей все указания насчет завтрашнего дня. Она приготовит тебе комнату.
— Ты стал очень властным, — заметила Лиз жалобно.
— Точно. — И Артур усмехнулся.
Повисла томительная пауза — они сидели так близко друг от друга, что любая беседа сейчас оказалась бы фальшивой, каждое его невольное прикосновение вызвало бы у нее дрожь во всем теле. Да стоит ей только придвинуться к нему еще ближе и улыбнуться, глядя в эти бездонные глаза, и она окажется в его объятиях. Искушение было слишком велико — и Лиз отпрянула, защищаясь.
