Когда ванная освободилась, Дэнис стащил с себя одежду. До чего же он был грязным! Стекавшая с него вода была серого цвета. В ушах до сих пор звучал треск сухого дерева, рев пламени. Но главное то, что никто не погиб. Даже старик, находившийся в шоке, пришел в себя. Этому сукиному сыну мотоциклисту, из-за которого все началось, наверное, уже вправили ногу и отпустили домой. Никто не погиб, но разрушение было полным.
Когда Дэнис вошел в спальню Лори, он почувствовал себя чужим в этой чисто женской обстановке. Ковер был нежно-зеленого цвета, шторы из изумрудного оттенка атласа. Там также стояли платяной шкаф из резного дерева и косметический столик с зеркалом, заставленный парфюмерией. На двуспальной кровати под кружевным белым одеялом, украшенным голубыми цветами, лежала мгновенно уснувшая Лори.
Он закрыл дверь и лег рядом с ней. Ее не следовало будить. У нее был ужасный день. Но как мог он устоять? Дэнис придвинулся ближе и стал рассматривать ее. Ее волосы были влажными после душа, обнаженные руки лежали поверх одеяла, но на ней была легкая ночная рубашка с глубоким вырезом:
— Лори, — нежно прошептал он. Она даже не пошевелилась.
Она была так близко, что, казалось, невозможно уснуть, не занявшись любовью с ней. Он зажмурился и тут же увидел перед собой стену огня — это сразу развеяло все его желания. Он никогда не забудет, каким беспомощным чувствовал себя тогда.
Дэнис подумал о беде, случившейся с его отцом. Давно, когда отец решил уехать из Сиэтла, он помогал ему собираться. Одним из последних предметов, загружаемых в машину, был горшок с амариллисами. В нем не было ничего особенного. Красные цветы в старом керамическом сосуде. Дэнис случайно разбил его и думал, что отец рассердится. Вместо этого он увидел в глазах главы семьи пустоту. Ничто уже не тревожило его. Отец сдался. Мир оказался слишком жестоким к нему. Только теперь Дэнис понял, что это означает.
Сколько ударов судьбы должен вынести человек, чтобы безвольно опустить руки? Он поправил подушку.
— Спи спокойно, Лори.
Всю ночь его мучили кошмары…
На следующее утро у Лори ломило все тело. На груди она чувствовала тяжесть. Дэнис во сне положил на нее руку. Она подвинулась, чтобы прижаться к нему. Несмотря на боль в мышцах и ушибы, ей было приятно его прикосновение. Он был обнаженным. Ведь он ничего не захватил с собой после пожара.
Она дотронулась до его щеки. Ее покрывала колючая щетина. Но его волосы, великолепные длинные волосы, были мягкими и шелковистыми. От них пахло ее собственным шампунем. Лори захотелось разбудить его поцелуем.
Он открыл глаза и, не произнеся ни слова, поцеловал ее в губы. Они начали целоваться неторопливо, нежно. Их тела, теплые после сна, прижались друг к другу. Он гладил ее грудь, и Лори почувствовала, как ее соски напряглись.
За дверью послышался топот маленьких ног. Сэм и Дик проснулись.
Она улыбнулась Дэнису.
— Как ты спал?
— Снились кошмары, — он повернулся к окну. Сквозь шторы просачивался слабый утренний свет.
— Еще рано. Почему ты проснулась?
— У меня, должно быть, будильник в голове. Я привыкла рано вставать, чтобы идти на работу.
— Забудь хоть на сегодня о работе, Лори.
Его взгляд говорил обо всем яснее слов. Он хотел, чтобы она заперла дверь и забыла о делах. Всего на один день она могла укрыться от забот под одеялом с Дэнисом. Как это было бы здорово!
К сожалению, она вспомнила о других обстоятельствах.
— В пятницу собирается совет директоров, — с грустью в голосе произнесла она. — Мне нужно подготовиться к этому.
Она вспомнила ухмылку Джерри Уолстера и угрозу мистера Мейсона уволить ее.
— Отдохни, Лори. Сегодня воскресенье. Если уж Господь Бог позволил себе сделать передышку, когда сотворил мир, отдохни и ты. Я думаю, что ваше кредитное общество один день продержится без тебя.
— Может быть, ты и прав, — Лори нагнулась над его грудью и начала покрывать ее частыми поцелуями.
— Я знаю, что я прав.
Она все же взглянула на часы. Было без четверти восемь. За дверью громким шепотом переговаривались Дик и Сэм. Лори встала, подошла к двери, открыла ее и строго произнесла:
— Не сейчас, ребята.
— Привет, тетя Лори.
— А Дэнис здесь?
— Можно нам войти?
Лори загородила проход.
— Нет, нельзя.
Мальчики обиженно притихли.
— Поговорим позже, — сказала она твердым голосом и заперла дверь.
Дэнис лежал в постели и посмеивался.
— Это не смешно, — заметила она.
— Нет, смешно, «тетя Лори».
Она мечтала об уединении, но это было недостижимым желанием. Племянники уже разбудили гостей на первом этаже, и было слышно, как те переговаривались низкими голосами.
Потом зазвонил телефон.
Дэнис заметил, как нахмурился лоб у Лори.
— Это не похоже на необитаемый остров или дом Глории.
— Ты прав, — она много бы дала за то, чтобы остаться наедине с Дэнисом.
В дверь громко застучали.
— Тетя Лори. Тебя к телефону.
Она со вздохом подняла трубку телефона.
— Алло?
— Привет. Ты видела утренние газеты?
Голос был знакомым.
— Извините, с кем я говорю?
— Рейт Мейсон.
Лори напряглась. Мейсон звонил ей домой рано утром в воскресенье? Он что, не мог дождаться собрания совета директоров в пятницу?
— На первой странице «Сиэтл кроникл» — твоя фотография, — произнес он. — Какой-то пожар. Что произошло, черт возьми?
— Несчастный случай. Блошиный рынок Дэниса Макгроуна сгорел дотла. Его фургон тоже поврежден. К счастью, пожарные сумели предотвратить распространение огня.
— Понятно.
— Для чего вы позвонили мне, сэр?
— Я беспокоился о тебе.
— Да? — В это было очень трудно поверить.
— Кроме того, я хочу предложить тёбе компромисс в деле Макгроуна.
Он, несомненно, разговаривал с Джерри Уолстером. Мейсон узнал о ее отношениях с Дэнисом? Компромисс?
— Мне стало известно, Лори, что твой подход к делу Макгроуна был непрофессиональным. Я также понял, что ты состоишь с ним в личных отношениях…
Лори взглянула на Дэниса, лежащего в ее постели. В личных отношениях? Это было мягко сказано.
— Более того, — продолжил он, — ты пыталась использовать свое отношение с Энтони Спарксом, чтобы настроить против меня остальных членов совета директоров.
— Я никого не настраивала. Я просто сказала правду.
