— Мне хотелось бы рассказать вам о нас с Сириной, — неожиданно начал он. — Я не знаю, какие сплетни вы слышали, но уверен, что они искажают правду.
— Я лучше не буду слушать. И потом мне самой надо сначала вам рассказать кое-что.
— Потом. — Он коснулся ее руки. — Сядьте, Энн, я не хочу зажигать свет, чтобы не привлекать внимания.
В темноте подошла она к камину и села около него, глядя, как Пол ходит туда-сюда по комнате.
— Я был единственным ребенком. Я родился, когда родители были уже старыми, и они относились ко мне так, как будто я сделан из фарфора. Меня баловали и портили, и я вырос, считая, что этот мир принадлежит мне. Слава пришла ко мне без провалов, без тяжкой работы. Моя первая пьеса пользовалась сумасшедшим успехом, и в течение пяти лет каждая пьеса, которую я писал, была лучше и ярче, чем предыдущая. Потом комедии мне надоели. Я решил, что знаю, как сделать мир лучше, и захотел рассказать об этом.
— Что же случилось потом?
Он облизал губы и нервно потер висок.
— Я влюбился в Сирину, а она сбежала с моим лучшим другом. Для меня это было трагедией. Я был любимцем Фортуны, пока не встретил Сирину. Я хотел ее больше всего на свете. Когда она оставила меня, мир разбился вдребезги. Мне пришлось собирать его, как китайскую головоломку. Но в собранной фигуре не хватало одного кусочка, имевшего форму Сирины. Я снова стал писать комедии и обнаружил, что утратил способность смеяться. Остальную историю вы знаете: три провала, один за другим. Все говорят, Энн, что меня заговорили, я растерял свой дар. Эта новая пьеса — моя последняя карта. Надеюсь, я нашел в ней ответ, который ждет публика.
Энн наклонилась вперед.
— Вы верите, что нашли этот ответ?
Пол нахмурился. Отойдя от стола, он подошел к ней вплотную и оперся рукой на каминную полку.
— Я верю в это, — медленно проговорил он, — и думаю, что вы и Сирина помогли мне найти этот ответ. Да, и вы. Вы больше, чем кто-либо другой, заставили меня осознать многое, чего раньше я не понимал.
— Как я хотела услышать это, — прошептала Энн.
Прежде чем она поняла, что происходит, Пол притянул ее к себе. В его поцелуе не было притворства. Он был страстным и глубоким, и Энн сжала в руках его темноволосую голову, согреваясь его близостью, вздрагивая от его касаний.
— Энн, дорогая, ты такая милая, — почти неслышно шептали его губы у самых ее губ. — Я слишком циничен для тебя, дорогая моя, ты все еще ищешь идеального рыцаря.
Она вздрогнула, и он притянул ее ближе.
— Мне надо кое-что сказать тебе, Пол.
— Не теперь, — смех звучал в его тихом голосе. — Ты выбираешь удивительные моменты для дискуссий.
— Но я хотела…
Вспыхнул свет, и они растерянно отшатнулись друг от друга. На пороге стояли Сирина и Анжела Лэнгем.
— Так, так, — протянула Сирина. — Прости, что помешала, дорогой, но я думала, ты ищешь что-нибудь выпить.
Пол вытер платком рот.
— Я хотел поговорить с Энн.
— Поговорить? — Сирина резко и хрипло рассмеялась. — Хорошая отговорка! Попробуй придумать что-нибудь еще!
Анжела посмотрела на лицо дочери и стала потихоньку отступать из комнаты.
— Почему бы вам не продолжить это обсуждение позже? Лори и Десмонд ждут нас ужинать.
— Вы идите одна, — холодно возразила Сирина. — А у меня неоконченное дело с мисс Лестер.
— Мне нечего вам сказать, — ответила Энн.
— Зато мне многое хочется сказать вам!
— Не здесь, — встал между ними Пол. — Ты слишком много выпила, Сирина.
— Ничего, я соображаю, что говорю! — Сирина повернулась к Энн. — Считаете себя очень умной, да? С первого момента, как вы здесь появились, вы пытаетесь рассорить меня с Полом. Если вам так хочется завести роман со своим нанимателем, почему бы вам не отправиться поработать у кого-нибудь другого?
— Я не собираюсь слушать ваши оскорбления, — вспыхнула Энн. — Если у Пола нет ко мне претензий, то вас мое поведение не касается.
— Ни один мужчина не жалуется, если что-то предлагается ему на тарелочке!
— Не смейте так говорить со мной!
— Я буду говорить с тобой, как захочу, ты, маленькая пролаза!
Анжела Лэнгем протиснулась вперед и сверкнула глазами на Сирину.
— С меня хватит. Я не позволю вам так обращаться с Энн.
— Попробуйте помешать мне! — разъяренная Сирина рванулась вперед. Анжела схватила ее за талию и оттащила назад. Сирина обернулась и замахнулась на Анжелу. Пол сделал шаг к Сирине, но Энн оказалась быстрее. Ее гнев вспыхнул так быстро и сильно, что она почти не сознавала, что говорит.
— Не смейте трогать мою мать! — закричала она.
Какое-то мгновение Сирина продолжала бороться, потом до нее дошло значение сказанных слов, и она отступила назад.
— Что, что? Чья мать? — недоверчиво переспросила она.
— Моя мать! — ясно повторила Энн.
В напряженной тишине Анжела встала рядом с дочерью.
— Это правда, — громко произнесла она. — Энн — моя дочь, — громко подтвердила она. — Моя и Лори.
Энн посмотрела на Пола страдальческим взглядом. Он сразу как-то постарел, кожа на лице натянулась, остро выступили скулы.
— Миссис Лэнгем, — поинтересовался он ледяным голосом, — вы хотите мне сказать, что участвовали в этом обмане?
— Боюсь, что да, но очень неохотно. — Анжела была так же бледна, как и человек, стоящий лицом к лицу с ней. — Энн уже несколько дней пыталась рассказать вам правду, но ей все не предоставлялось возможным.
— Тогда я хочу предоставить ей эту возможность сейчас, если вы с Сириной оставите нас одних.
Не говоря ни слова, обе женщины вышли из комнаты.
— Ну, — резко произнес Пол. — Я жду.
— Сначала это было шуткой, — прошептала Энн.
— И что? Я должен смеяться?
— Я предпочитаю, чтобы меня сначала выслушали. Это не очень приятное признанье. Будьте по крайней мере так добры…
— Добр? Каким дураком вы меня выставили! Дочь Лори Лэнгема работает моим секретарем, а я об этом ничего не знаю!
— Я пришла сюда, думая, что мой отец погиб.
Глаза его сверкнули.
— Хорошую историю ты мне наплела, всю эту чушь о мачехе и бегстве из дома.
— Частью это было правдой. Я не убегала из дома, но убежала из театральной школы в Боксфордскую труппу.
— Господи боже, так ты актриса! Теперь я все понимаю. — Гнев вспыхнул в нем с новой силой, он схватил ее за плечи и стал трясти. — Так вот зачем ты сюда явилась! Чтобы тайком пробраться в мою жизнь и получить роль в моей пьесе?
