— Вы останетесь здесь, пока я снова не появлюсь, понятно? Сейчас к вам зайдет мой коллега и посидит с вами. Это в ваших интересах, для вашей же безопасности. Умойтесь, у вас все лицо вымазано тушью. И угостите его кофе. Пока.
Я кубарем скатился вниз, и вскоре отыскал Леффа. Он сидел в машине и слушал радио.
— Господин Лефф, ситуация накаляется.
— Там, наверху находится госпожа Футт, и в довольно растрепанных чувствах. Вам надо подняться к ней и оставаться там, пока я не вернусь. Будьте осторожны, она может наделать глупостей. Если случайно явится Футт, задержите его. Как вы это сделаете, меня не интересует.
Я протянул ему свой парабеллум.
— Вот, на всякий случай. Да не смотрите на меня как баран на новые ворота. Если вы все еще мне не верите, загляните в шкаф Футта.
— Да, все. Мне понадобится час времени. Если буду задерживаться, позвоню. Мне нужна ваша машина.
Он протянул мне ключи от машины, сунул парабеллум в карман брюк и двинулся в квартиру под номером 37.
Я завел «бенц» и резво тронулся с места. Первый светофор я миновал на скорости 100 км в час.
ГЛАВА 3
Добравшись до квартиры Ханны Хехт, я поставил кассетник на пол рядом с дверью. Как знать, может, понадобятся обе руки. Через замочную скважину доносилось тихое позвякивание. Я позвонил. Звуки прекратились. Позвонил еще раз. Тишина. На третий раз кто-то подошел к двери.
— Кто там?
Голос был мне знаком.
— Мастер — газ, вода, электричество.
— Минуту.
За дверью кто-то тихо переговаривался. Я прижался к правой стене. Звякнул ключ в замке, и дверь медленно открылась. В проеме показалось уже знакомое мне лицо.
Я изловчился и шарахнул ему кулаком пониже пояса. На какой-то миг у него перехватило дыхание. Я бросился на него и опрокинул на пол. Удар оказался не слишком удачным, и мне пришлось выдержать ответную атаку. Схватив меня за волосы, он попытался вцепиться зубами мне в живот. Я не выдержал и двинул сразу двумя кулаками ему в челюсть. Мышцы его обмякли, он рухнул на пол.
Я взглянул в сторону двери, ведущей в кухню. Ханна Хехт выпучила на меня глаза. Ее лицо, покрытое синяками, распухло, из носа шла кровь. Блузка, испещренная красными пятнами, была разорвана до пояса. Я попытался развязать проволоку, которой были скручены ее руки. Этой же проволокой я связал его. Когда я потуже закрутил ее, от боли он очнулся.
— Спокойно, скоро все кончится.
Я уложил его спиной на пол. Лицо поверженного врага чем-то напоминало морду таксы. Слишком поздно я заметил, что Ханна Хехт тоже наклонилась к нему и, пока я раздумывал, успела вонзиться ногтями ему в физиономию. Я оттолкнул ее. По его щеке пролегло пять глубоких борозд, из которых сочилась кровь. Он завопил благим матом и скорчился от боли. Ханна Хехт засмеялась, и я увидел, что он выбил ей все передние зубы.
— Где твой дружок из цыплячьего бара? — поинтересовался я.
Она кивнула в сторону кухни.
— Живой?
— Отчасти.
— Ты можешь приготовить что-нибудь крепкое? Нам это сейчас не помешает.
Ханна кивнула и вышла. Я поднял его с пола и привалил к стене.
— Вот и свиделись опять, господин Айлер…
Я взял с пола кассетник и отмотал пленку назад.
— Сейчас я задам вам несколько вопросов. Отвечать на них или нет — ваше дело. Тогда я дам карт-бланш фрейлейн Хехт, пусть делает с вами что захочет… Ясно?
— Нет! Я все скажу.
— Жаль!
Я нажал на кассетнике клавишу записи.
— Как вы после аварии уговорили Вазифа Эргюна продавать героин по вашему наущению?
Он испуганно взглянул на меня:
— Но…
— Быстро отвечайте, у меня не так много пленки.
Айлер некоторое время мялся, потом решился:
— Ладно… мне уже все равно… Это была идея Футта… Я тут ни при чем… я правду говорю…
— Меня это не интересует. Говорите, как все было.
— …Ну… в общем, мы сказали ему, что авария серьезная, так что придется возвращаться в Турцию или мотать срок в тюряге… Он испугался, и тогда мы предложили сделку. Мы его прикроем, и ему ничего за аварию не будет. Даже дадим денег, чтобы втихую возместить ущерб потерпевшему.
— Две тысячи марок? — уточнил я.
— Да, столько… В общем, мы договорились: вытащим его, а он за это должен продавать наркотики. Поставки наши. Он будет получать тридцать процентов от выручки, и он согласился.
— Так, а после того, как дело пошло, вы спросили, нет ли у него кого на примете, кто бы тоже захотел торговать дурью?
— М-м… да.
— И этим человеком оказался Ахмед Хамул?
— Да.
— Зачем надо было убивать Вазифа Эргюна?
— Нет… это был несчастный случай… Не верите?.. — завизжал он.
— Не устраивайте тут театральных сцен. Футт сам признался, и у меня есть свидетели. В ваших же интересах сказать всю правду.
Моя дешевая выдумка о раскаявшемся Футте сразила его.
— Ах, подлая тварь… это он… это все он… он это придумал… Сказал, свинья, что так надо, иначе мы все влипнем… Будь он проклят… Я же не убийца… я не убивал… Правда, не убивал.
Он завопил, запричитал, его тощее тело содрогалось в истерике.
— Возьмите себя в руки! Вы погубили трех человек, а трех жестоко избили, в том числе меня. Тогда вы не вопили, скорее всего даже получали удовольствие. У меня было большое желание растерзать вас в клочья, уж поверьте. А теперь отвечайте.
— …Он хотел завязать с нами. Хотел работать в одиночку…
— И тогда вы переехали его машиной и размазали о бетонный столб?
— Да.
— Как вы узнали, что были свидетели убийства?
— Я зафиксировал аварию. Набежали люди из деревни… глазели… Она тоже там была и всем рассказывала, очень уж распустила язык… Ей, правда, не особенно верили.
— А на следующий день вы размозжили ей голову дубинкой. Где эта дубинка?
— Я ее выбросил…
— Куда?
— Не знаю… не помню…
Я вмазал ему по расцарапанной щеке. Он вскрикнул и жалобно захныкал.
— Где-то там… в лесу… за деревней…
— Георг Хош снабжал вас порошком из конфиската, вместо того чтобы сжигать его?
— Мм-м….
— Это с ним вы вчера вломились ко мне и чуть меня не угробили?
— Мм-м…
