Захариил увидел темный, гибкий силуэт, несущийся на него. Тварь была огромной и двигалась с невероятной скоростью. Конь Захариила испугался, и неожиданно рванул, взбесившись от паники. Захариил боролся, чтобы остаться в седле, крепко схватив поводья.
Лев Калибана почти настиг его.
И в следующее мгновение разорвет его на части.
Глава восьмая
В один леденящий, очень долгий миг страха, Захариил разглядел подробности телосложения зверя. Его тело было широким и мощным, львиным лишь в том смысле, что обладало четырьмя ногами и несло гриву острых как лезвия шипов, растущую вокруг покрытой броней головы. Каждая конечность была покрыта блестящей броней, твердой как камень, и гибкой, как кожа. Подобные кинжалам когти торчали из передних лап, а два клыка, сравнимых с кавалерийскими саблями выступали из верхней челюсти.
Захриил потом думал, усилило бы его страх количество убитых чудовищем людей, но в какой то момент он был напуган и так.
Только его инстинкты, выпестованные долгими часами, проведенными в стрелковых залах Альдурука, спасли ему жизнь. Захариил поднял пистолет с вращающимися стволами, полученный от умиравшего Амадиса и выпустил залп, посылая каждый болт в центр львиного тела, как его учили наставники.
Болты попали в цель, но лев, кажется, даже не заметил взрывов, когда они ударили в его толстую шкуру. Патроны, которыми был заряжен пистолет, имели разрывные пули, сделанные таким образом, чтобы взрываться глубоко в теле жертвы. У них было достаточно мощи, чтобы убить что угодно, даже существо с таким пугающим видом и силой.
Лев не обратил на них внимания, будто и не почувствовав ударов.
Рыча от гнева, лев в прыжке нанес удар когтистой лапой.
Удар пришелся по боевому коню Захариила, пробив бок животного с ужасным звуком ломающихся костей. Конь изогнулся, когда лев пропорол его тело, и Захариила вышибло из седла. Он упал на спину в грязь.
Захариил быстро вскочил на ноги, в то время как его конь испустил дух, теплая масса внутренностей животного выпала из искалеченного тела.
Внимание обезумевшего от стремительного убийства льва, было приковано к умирающей лошади Захариила.
Захариил еще раз выстрелил, отправив еще одну порцию болтов в чудовище, в то время как лев откусил часть от визжащей лошади, клинки его клыков вырвали огромный кусок мяса из крупа. Тело льва было покрыто гибкой броней, каждый раз, когда болт попадал в цель, разлетались искры и куски странного упругого материала.
Оружие Захариила сухо клацнуло, когда он опустошил магазин, а лев издал ужасающий рев, наполовину вой наполовину рык. Захариил торопливо перезарядил орудие, пятясь от чудовища, устрашенный его огромной мощью.
Лев крадучись шел по краю опушки. Глаза - змееподобные, ярко-оранжевые с черными узкими щелями посередине. Грива из клинков вокруг шеи непрерывно колыхалась, угрожающе рассекая воздух.
Захариил также продолжал двигаться боком, в противоположную движению зверя сторону. Утробный рев и слюна, свисавшая из открытой пасти твари, говорили о чудовищном голоде, и Захариил старался не думать о том, что эти клыки могут разорвать его.
Хотя тварь была чем-то неестественным, чудовищем из его худших кошмаров, у Захариила было ощущение, что зверь глядит на него со злой насмешкой. Борясь с подступившим страхом, Захариил вспомнил о сражении с крылатым чудовищем, и свою аналогию с пауком и мухой, которую он использовал, чтобы описать свои ощущения от того зверя. Лев проявлял то же злобное наслаждение охотой, а Захариил чувствовал себя лакомым кусочком, который смакуют, перед тем как поглотить.
Его опыт подсказывал ему держаться от льва на расстоянии и использовать пистолет для большей эффективности, а его рыцарский кодекс предписывал Захариилу броситься на чудовище и встретиться с ним в славной рукопашной схватке. Нацелив пистолет на крадущегося льва, Захариил обнажил свой клинок, прикидывая в уме различные возможности. Учитывая обойму в пистолете, у него их оставалось две. Были еще боеприпасы, но они находились в седельной сумке растерзанной лошади, и бывшие вне досягаемости. Если он не бросится в рукопашную, у него оставалось двадцать четыре выстрела чтобы убить льва.
Обычно, Захариил мог счесть, что двадцати четырех патронов ему хватит, чтобы справится с любым врагом во вселенной, но Великие Звери Калибана были невероятными созданиями, сочетая самые жуткие черты разных созданий в одном отвратительном теле. Тягучая красная жидкость сочилась из тех мест, где тело льва поразили болты, но Захариил не знал, была ли это кровь или какие то мерзкие выделения.
Даже пробитые места на шкуре чудовища, казалось, начали затягиваться.
Без предупреждения, лев рванул через опушку к Захариилу с невероятной скоростью.
Захариил нырнул в сторону, направив клинок по широкой низкой дуге, чтобы отразить атаку твари. Жужжащие зубья меча прорезали шкуру льва и кровь брызнула на Захариила. Лев, взревев, изогнулся на середине прыжка, и нанес Захариилу удар задними ногами, сбив того с ног. Упав, он перекатился, держа меч на отлете, чтобы не напороться на свой клинок. Грива льва сверкнула, тяжелые лапы вспороли землю в том месте, куда упал Захариил.
Захариил нанес колющий удар клинком, и жужжащие зубья прорезали гриву из шипов вокруг шеи чудовища. Из разрубленных шипов брызнула кипящая жидкость, капли которой, упав на доспехи, зашипели, будто кислота. Лев извернулся, и его огромные челюсти щелкнули перед Захариилом. Тот бросился вбок, в то время как мощные челюсти сошлись в сантиметрах от его тела. Избежав атаки, он выстрелил по льву несколько раз. И снова зверь словно не почувствовал боли или шока, словно был к ним иммунный.
Кожа Захариила уже была скользкой и покрыта потом, он мог чувствовать, как сдавлены броней его плечи и икры. Его доспехи были оборудованы механизмами, которые обеспечивали охлаждение и помогали при движении, но они не справлялись с перегрузками, которые вызывала схватка со львом.
Жизнь Захариила балансировала на лезвии ножа, следующие мгновения решат, доживет ли он до следующего заката или нет. Время осторожности прошло.
Описав мечом широкую дугу, чтобы удержать льва на расстоянии, Захариил внезапно бросился вперед. Перекувырнувшись по земле, он закричал и побежал по направлению ко льву, выпустив в зверя еще несколько выстрелов из пистолета Амадиса.
На какой-то краткий миг лев, кажется, опешил, затем разинул пасть и издал громкий разгневанный рев. Захариил и лев помчались на встречу друг друга, за мгновения покрыв расстояние между собой.
От близости зверя тошнота подкатывала к горлу. Было в нем нечто омерзительное, будто в прокаженном. Чудовище окружал тошнотворный запах разложения, и Захариил не был уверен, что это был именно запах, а будто это внутренняя гнусность твари обволакивала все вокруг.
Захариил почувствовал, будто нечестивая аура зверя проникает сквозь его доспехи в поры. Как никогда присутствие зверя ощущалось, словно раковая опухоль в сердце мира, источник пагубной заразы, которая должна быть уничтожена.
