Книга Право безумной ночи - Алла Полянская

Наверное, лето совсем где-то рядом. Ночь сухая и теплая, и мы стоим на парапете моста, а внизу блестит река. Мы стоим в аккурат там, где и познакомились — если это можно назвать знакомством.

— Не знаю, как ты на это могла решиться.

— Могла. Я оказалась в каком-то тупике, из которого вообще не видела выхода. Люди делают это от того, что появляется вот это ощущение: некуда идти. У меня было такое ощущение, словно меня обложили со всех сторон, и собственное тело тоже участвует в этом. Ну, и остальное.

Он обнимает меня, словно для того, чтобы согреть, но я понимаю, что не только для этого. А в это время Марконов в далекой Испании целует свою «смешную» девицу, и мысль об этом меня убивает.

— Что в нем такого? Чем он так зацепил тебя?

— Не знаю. Просто он такой, какой есть, и мне этого достаточно.

— И сейчас он сказал тебе, что нашел себе подружку?

— Ну, мы же друзья…

— А ты не подумала о том, что он прекрасно понимает, что ты к нему чувствуешь, но тем не менее сказал тебе о другой женщине? Зачем?

— Какая разница, Валера. Главное, что она есть у него, эта другая женщина. Хотя почему — другая? Просто — есть женщина, я-то его женщиной не была никогда. Не хочу об этом говорить, извини.

— Ладно, — он отстраняет меня и смотрит мне в лицо. — Будем считать, что твое свидание с бездной состоялось, и вы разошлись без взаимных претензий. Едем домой, ты озябла.

— Ага, едем. Как там дети, интересно?

— Стали немного взрослее. Оль, перестань квохтать над ними, парни выросли.

— Они — это все, что у меня есть. Поехали, здесь холодно, и я устала.

Машина у него просторная и мощная, мне нравятся такие машины. У Марконова тоже большой внедорожник, и его руки на руле… Все, я не хочу больше думать о Марконове, это невыносимо — постоянно представлять, как он занимается любовью с какой-то чужой девицей, и особенно невыносима мысль о том, что он ее целует. Почему-то мне особенно ужасно это осознавать. Потому что секс — это секс, а вот поцелуй — это нежность, страсть, это очень интимная и очень личная штука, и думать о том, что Марконов целует эту его «смешную», — невыносимо.

— Послезавтра я улетаю в Лос-Анджелес, оттуда — на Мацатлан.

— Ага.

— Я могу пробить тебе приглашение, прилетай туда.

— Зачем?

— Ну, да. Конечно.

— Я не понимаю сути претензий.

— Куда уж тебе… Оль, ты взрослая, очень неглупая женщина. И я практически открытым текстом говорю: я хочу быть с тобой. Хочу отношений, хочу… ну, всего, что прилагается. Я отдаю себе отчет в том, что ты любишь какого-то левого мужика — неважно, за что, и неважно, насколько сильно, все поправимо, учитывая, что отношений у вас нет и не было. Я предлагаю тебе попробовать — не выйдет, значит, не выйдет, но попробовать-то можно? Что ты теряешь?

— Что значит — что я теряю? Я тебе что, виниловая кукла, что вот так просто вхожу в отношения, потом так же без моральных судорог обрываю — и все? Отношения предполагают чувства, ты не находишь?

— Да, но дело ведь не в этом, да?

— Дело не в этом.

— Ты соблюдаешь ему верность?

— Отчасти. Но это прежде всего нечестно по отношению к тебе.

— Я переживу.

— Но я так не могу. И потом… После смерти Клима я… в общем, у меня не было отношений.

— То есть?

— Ну а что ты хотел, чтобы я направо-налево, забросив чепец за мельницу, гуляла напропалую? У меня растут сыновья, это неприемлемо.

— То есть восемнадцать лет у тебя не было секса?

— Нет.

— Невероятно.

— Я не могла, правда. Я жена Клима, и этого ничто не изменит. А потом я встретила Марконова и…

— Оль, это чушь какая-то! Вот как хочешь, но то, что ты сотворила со своей жизнью, — дико и ненормально настолько, что поверить в это может только тот, кто тебя хорошо знает! Поэтому я тебе верю и ужасаюсь всему этому со страшной силой.

— Оставим этот разговор, он ни к чему не приведет. Я доживу свою жизнь так, как она идет, и все.

— Оль…

— Хватит. Я не дельфин, меня спасать не надо. Так у меня сложилось, это не моя вина. Но и изменить я ничего не могу.

— Не хочешь.

— Что-то — не хочу, а что-то и не могу. Ты не думал, что если ты замужем за человеком, которого любишь до самых печенок, а этот человек гибнет, то невозможно это забыть и, как мне многие советовали, — начать жить дальше? Я начала, но без него это самое «дальше» у меня толком не получилось. А Марконов… Это что-то совсем другое. И если с ним ничего не вышло, это не значит, что я должна забить на все и прыгать в постель первого, кто изъявит желание. Это моя жизнь, я сама с ней разберусь.

Мы молча выходим из машины, идем вверх по лестнице. Ночной подъезд встретил нас приглушенным светом лампочек и гулкой тишиной. Я люблю ночь — ночью я принадлежу сама себе.

— Тише, дети уже спят.

Я ныряю в свою спальню и переодеваюсь, потом заглядываю в комнату близнецов. Они спят, я слышу их сопение. На кухне в кастрюльке — рис с овощами. Мои дети научились готовить. Эта история и мой постоялец помогли им научиться заботиться о себе, и это хорошо. А вот то, что было сегодня, — плохо, очень плохо. Но он уедет, и все станет как было.

— Чай будешь? Тут пирожные есть, положить тебе?

— Нет, просто чай.

Он наливает мне чаю, и мы молча пьем его, потому что вот так разбежаться по комнатам как-то неудобно, а говорить, собственно, больше не о чем. Примерно так всегда и бывает, если я все же соглашаюсь на «свидание» — просто сейчас парень живет в моей квартире, и это все осложнило. Но ненадолго, слава богам.

— Я спать пойду, устала. Доброй ночи.

— Доброй ночи, Оля. Мы ведь поговорим еще?

— А что, мы еще не все друг другу сказали?

— Я и половины тебе не сказал из того, что хотел.

— Давай не сегодня.

А завтра с самого утра я постараюсь слинять на работу и до самого вечера буду торчать в офисе. А там ты уедешь — и все. А Марконов, возможно, бросит свою девицу — или она бросит его. Хотя… Как его можно бросить? Он… Все, не буду больше думать о нем. Не могу и не хочу!

Я ныряю под душ, вода приятная и теплая, но она не успокаивает меня. Сейчас ночь, и он с ней. И он счастлив. Что в ней есть такого, чего нет во мне? Да полно всего. Она моложе, красивее, она здорова, она может разделить с Марконовым его жизнь, отказавшись от своей. Она стройная, невысокая, без целлюлита, без детей и проблем. А я…