Подобную фразу в обычных обстоятельствах Григорий истолковал бы примерно так: «Очень тебя прошу, сделай из меня котлету, добавь кетчупа и сожри!» Но и он тоже получил инструкции, и вместо того, чтобы оторвать Барри голову, ухватил его за волосы, подбросил и ударом кулака сломал нос.
С этого момента Барри видел мир, словно в красном тумане. Он помнил, как к нему на помощь бросились охранники, помнил, как умолял их оградить от дальнейших нападений и поместить в изолятор — так называлось тюремное отделение из одиночных камер, куда ради их же защиты сажали доносчиков и тех заключенных, которым угрожала опасность быть убитыми или избитыми до полусмерти другими заключенными. И вот после посещения лазарета, где врачи и сестры изрядно потрудились над его носом, заветное желание Барри Лестера исполнилось.
Глава 22
На рассвете Чарльз Бенедикт припарковался в том месте, откуда просматривался выезд из владений Хораса Блэра. Вокруг располагались особняки и крупные владения других богачей, так что шансы, что его заметит кто-то из соседей, сводились к минимуму. И даже если и заметят, первоклассный «мерседес» Бенедикта не должен был привлечь особого внимания — на таких машинах тут ездили многие.
В восемь тридцать Блэр в «бентли» выехал из ворот и поехал в город. Бенедикт направился за ним. Он видел, как Хорас въехал в многоуровневый гараж своего офисного здания, где припарковался на специально отведенном для его машины месте. Адвокат проехал следом и оставил автомобиль двумя уровнями ниже. На Чарли были джинсы, кепка-бейсболка, темные очки, коричневая куртка из мягкой ткани и перчатки из латекса. Он вышел из «Мерседеса», прихватив с собой несколько предметов, в том числе копию ключа, снятого со связки ключей Кэрри Блэр, которым можно было отпереть багажник «бентли», пакет на молнии, где лежало скатанное в комок полотенце, намокшее в крови Кэрри, и еще маленький пакетик, где находился клок волос бывшего прокурора, который он вырвал, прежде чем захоронить свою жертву.
Бенедикт сунул пакетик с волосами в карман куртки, пакет с полотенцем спрятал под полой. Выждал, когда поблизости никого не будет, и отпер багажник «бентли». И первым делом высыпал волосы из пакетика. Затем достал полотенце. Он хранил его в морозильнике, и кровь замерзла; во время поездки оно лежало у него в холодильной камере «мерседеса», но от тепла, исходящего от тела, кровь быстро разморозилась, и он вымазал ею часть багажника у самого края. Затем Бенедикт снова убрал полотенце в пакет. Оба эти предмета надлежало сжечь. Причем как можно скорее.
Несколько лет тому назад Бенедикта проконсультировал на эту тему один из потенциальных клиентов. Его обвиняли в том, что он заколол свою жену ножом. Убийца завернул тело своей жертвы в кусок брезента, чтобы в багажнике не осталось ни единого следа. Но когда вытаскивал тело из багажника, чтобы захоронить, пятнышко крови все же осталось. Ночь выдалась темная, и он ничего не заметил. Совсем небольшое пятнышко — но его оказалось достаточно, чтобы получить пожизненное. Убийце пришлось обратиться к какому-то другому адвокату, потому что сумма, названная Бенедиктом, оказалась для него непомерной. Но сам Бенедикт хорошо запомнил, какой ущерб может нанести крохотное пятнышко крови.
Прежде, чем закрыть багажник, Чарльз достал из кармана последний предмет. В дальней части багажника лежали сумка для гольфа и пара спортивных туфель. Адвокат слегка передвинул туфли и положил револьвер 38-го калибра, оборвавший жизнь Кэрри, прямо за ними — так, чтобы обнаружить оружие не составляло труда. Серийный номер на пистолете был спилен, отпечатки пальцев стерты — с тем, чтобы он не смог вывести полицию на Бенедикта. Естественно, что при обнаружении пистолет вызовет подозрения и станет весомой уликой и доказательством вины, когда тело Кэрри эксгумируют, а баллистическая экспертиза покажет, что женщина была убита пулей, выпущенной именно из этого оружия.
Глава 23
Стефани Робб опоздала на работу, потому что Лили вела себя в школе неподобающим образом, и ее вызвала учительница. Детектив прочла несколько книг о влиянии развода родителей на подростков. Она даже беседовала с психоаналитиком, которого рекомендовал ей адвокат. Но поводов для огорчения оставалось предостаточно, поскольку ее придурочный муж никаких книжек не читал, с психоаналитиками не встречался и использовал дочь как разменную карту в бракоразводном процессе.
Робб все еще кипела от возмущения, когда вошла в кабинет и увидела, что ее напарник, Фрэнк Санторо, висит на телефоне.
— Мы идентифицировали личность Джона Доу, которого нашли в поле у реки, — сказал ей Фрэнк, вешая трубку.
— И кто же он?
— Эрнст Бродский. У него лавка в торговом центре «Ривер Вью» и дочь по имени Сара Гельфанд. Клайн установил. Он же сообщил дочери. Через час она приедет в морг для официального опознания. Встретимся с ней там. Посмотрим, что она сможет рассказать.
Боб Гельфанд обнял жену за плечи и пытался утешить. Пара сидела на скамье в помещении рядом с моргом, где Сара только что опознала тело отца. Она содрогалась в рыданиях, и Фрэнк Санторо и Стефани Робб терпеливо ждали, когда Сара хоть немного успокоится и сможет ответить на их вопросы.
— Я постараюсь отнять у вас немного времени, миссис Гельфанд, — сказал Санторо. — Понимаю, вам хочется как можно быстрее уйти отсюда и вернуться к детям. Но лично мне очень хочется поймать человека, который это сделал, а пока что у нас нет никаких зацепок. И я приму от вас с благодарностью любую помощь.
Сара подняла заплаканное лицо, взглянула на детектива.
— Не знаю, чем я могу помочь. У папы не было ни одного врага.
— Не хочу проявить неуважения, просто вынужден задать этот вопрос. Может, у вашего отца все же были какие-то мелкие грехи? Пристрастие к азартным играм, наркотики? Может, он любил выпивать, имел проблемы с женщинами?
Боб Гельфанд рассмеялся.
— Да ни одному человеку, знавшему Эрни, и в голову бы не пришлось задать этот вопрос. Милейший был человек. Ему стукнуло семьдесят два, и он страшно привязан к внукам. Прожил в браке с одной женщиной сорок три года. Марта скончалась два года тому назад, и он находился в крайне подавленном состоянии, но не пил и никаких антидепрессантов не принимал. Что же касается азартных игр, так и этого тоже не было.
— Ну, а долги у него были? Может, он занял у кого-то крупную сумму? Деньги у него имелись? — спросил детектив.
Сара промокнула глаза платочком.
— Для него было проблемой внести арендную плату за помещение в торговом центре. Управляющий сказал, что он просрочил плату. Магазин отца был заперт, он никак не мог связаться с папой. Поэтому я и поехала к нему домой, посмотреть, уж не случилось ли чего.
— Мне остается строить только догадки. Возможно, он обратился к какому-нибудь ростовщику, акуле подпольного бизнеса, хотел занять денег, чтобы выплатить ренту?
— Исключено, — сказал Боб. — Эрни пошел бы в банк. Если бы ему там отказали, обратился бы ко мне. Я неплохо зарабатываю. Мы бы всегда ему помогли.
