— На ком?
Саша задумчиво расширила глаза и округлила рот.
— Маньяк проклятый, шизофреник! — зашептала она.
— Да кто, черт возьми?!
— Да парень из интернет-кафе, до меня только что дошло! — Саша заговорила быстро и сбивчиво: — Точно, он был в бейсболке с надписью «Ирландия».
Так? Что же я сразу не догадалась?! Это бейсболка Пола! Понимаешь? Бейсболка Пола!
— У бейсболки нет пола, — ответил Никита. — Это — унисекс?
— Да, блин! Ты что не понимаешь? Это его бейсболка! И нервный где-то его прячет.
— Я, например, никакой кепки не помню. Да и мало ли бейсболок на свете?!
— Таких как раз мало!
— Может, он нашел эту хренову бейсболку на пляже или купил на толчке. Миллион простейших объяснений. Если он прячет Пола, зачем тогда нам о нем рассказывать?
— А затем… — задумчиво сказала Саша. — Не знаю…
— Ну вот!
— А, поняла! — Ее осенило. — Сообщение ведь Пол отправил, значит, заходил в кафе. Отрицать бессмысленно. Это вызвало бы подозрения. А так сказал: «пришел-ушел» — и взятки гладки. Ищите, ребята! А сам…
— Что сам?
— Сам его прячет!
— Что за чушь! И с какой целью?
— Просто маньяк, и все. Чего еще-то?!
— Слушай, ты фильмов глупых насмотрелась? Людей похищают с целью выкупа…
Саша молчала. Она стояла посреди благоухающего рынка и рассеянно теребила крестик на шее. Было видно, что эта новая мысль захватила ее воображение.
— Проснись! Давай вкусняшек купим, — сказал Никита. — И в голове просветлеет, и накормим всех. Слоек, например.
— Каких еще слоек?
— Вкусных.
Никита взял Сашу под локоть и повлек мимо сырных рядов к выпечке.
— Да ведь денег мало, — промямлила она.
— А нищие денег не считают.
— Вот! — Саша хлопнула в ладоши. — Он из радикальной организации. Натовцы хотят здесь окопаться. Местные ловят американцев, сажают их в подвал и отправляют в Пентагон фотку с надписью: «Отпустим, когда уберетесь из Крыма». Что, скажешь не так?
— Ты безумна!
— Я безумно сообразительна!
— Новости тебе тоже смотреть нельзя, — сказал Никита. — Как телефон твоего доктора?
— Никита, пожалуйста! — взмолилась Саша. — Пойдем сегодня последим за ним! У меня интуиция. Я чувствую. Прямо вижу: веревки, может, цепь, и он в подвале, несчастный, голодный…
— Без сотового, без биотуалета…
— Издеваешься?!
— А подвал без евроремонта…
— Так пойдешь или не пойдешь?
— Я обожаю попадать в глупые ситуации.
— Мы с тобой человека спасем. Может быть, от смерти…
Саша молитвенно сложила руки и задрала почти бесцветные бровки.
— Пожалуйста-пожалуйста!
— И не проси, — сказал Никита. — Кстати, чего за ним следить, если он каждый вечер мимо нас ходит?
— Что, серьезно?!
— Ну да. Ты его не видела, что ли?
Саша замотала головой.
— Он вечером идет мимо нашей палатки куда-то по пляжу. Я его уже дважды видел.
— И ничего не заподозрил?! Я в шоке!
— Ничего, — ответил Никита. — Какая разница, куда идет человек после работы. Может, он там купается, или у него свидание с девушкой, или чаек кормит…
— Или прячет заложника. Ты это хотел сказать?
— Как раз этого не хотел говорить, — скривился Никита.
— А ведь так оно и есть! Никита, я тебя недооценивала, — сказала она. — Ты молодец! Ты его практически разоблачил. Сегодня мы пойдем на мысок, что за нашим пляжем, и вечером будем караулить террориста. Будем прикидываться аквалангистами. Короче, освободим Пола и схватим преступника. И нам за это дадут медаль.
Никита засмеялся.
— А поцелуй дадут?
— Этого добра у нас навалом!
— Ладно. Я согласен, — сказал Никита.
— Ура!!!
— Секунду, только если все это — фантазии и бред, получишь, ну не знаю, двадцать щелбанов.
— А если на самом деле?
— Тогда я тебя до Москвы пронесу на плечах.
— Что, правда?
— Ну!
— Ха-ха! Я согласна.
Саша с Никитой ударили по рукам, купили двенадцать слоек с персиком, малиной и вишней и быстрым шагом вернулись в лагерь.
Солнце уже вовсю светило. Обитатели пляжа в испарине вылезали из палаток, а те, кто спал прямо на камнях, расстегивали спальники и подставляли голые тела лучам и приятному ветерку. Вода была невероятно чистая. Несколько человек стояли по колено в море и умывались, фыркая и отплевываясь. Все были заняты утренними хлопотами: кто ставил на огонь воду, чтобы приготовить кофе, кто курил первую сигарету, не продрав глаза, в ожидании бабушки, разносившей пирожки и пиво.
Единственным, кого не затрагивала эта ленивая утренняя расслабленность, был Скелетон. Когда Дива и Юра начали шевелиться возле палатки — а после ночи в хижине русского Пола они спали на свежем воздухе, — Скелетон уже мелькал своими голыми пятками в море. На расстоянии метров пяти-шести от береговой линии, среди пены и брызг.
Девушки, спустившиеся с зеленки позагорать, махали ему руками. Парень, проплывая мимо, дал ему повисеть на надувном матрасе. Даже старый наркоман Митяй, музыкант из Киева, заулыбался своей беззубой улыбкой под мышиным носиком и заорал:
— Скелетон, чувак, дай тебе Бог найти твою жемчужину!
А прооравшись, подошел на полусогнутых к Юре и спросил, может ли тот его опохмелить. Юра честно сообщил, что все имевшееся в наличности спиртное выпито накануне. Тогда Митяй, нисколько не расстроившись, бултыхнулся в море и стал подбрасывать вверх дрыгавшего ногами Скелетона, прикрикивая:
— Чувак! Скелетон! Ты такой чувак!
Саша с Никитой вернулись из города.
— У нас есть кое-какая информация, — сказала Саша Диве. — Только, пожалуй, рано об этом болтать. Как бы рыбка не сорвалась.
— Она окончательно сошла с ума, — спокойно, как доктор, констатировал Никита.
— У нас целая история, — подмигнула Саша Диве, молча переводившей взгляд с одной на другого, — но об этом потом.
— У нас тут тоже история, — сказала Дива.
И рассказала про Скелетона и жемчужины, которые тот ищет.
— Господи, неужели некому ему объяснить, что жемчуга здесь нет?! — удивилась Саша.
— Да все уже из сил выбились, объясняя. А у него пунктик. Маленький, тощий, а такой настырный. Ныряет весь день. Синий, дрожит от холода. Вон он, кстати.
