— Эпохой Александра II, экселенц.
— А этот, ну… Андрей, — нахмурил брови черный кардинал, — он что, в то время жил?
— Да, экселенц, я проверял. Раб божий Андрей в чине генерал-майора погиб геройской смертью, защищая от японцев Порт-Артур. До этого он работал в посольствах в Лондоне и Париже, был заметной фигурой в российском Генеральном штабе. Если брать прожитые им предыдущие жизни, стоит отметить его участие в Крестовом походе в свите Ричарда Львиное Сердце, а также плавание с Васко да Гама в Индию…
— Нет, нет, Серпина, давайте ограничимся Россией: только здесь умеют по-настоящему, со вкусом страдать. И, знаете, что я придумал… — Нергаль одним глотком прикончил виски. — Мы заставим Андрея прожить ту его жизнь заново! Причем так, чтобы он полностью испил чашу горечи и разочарований, на собственном опыте прочувствовал всю утомительную бессмысленность человеческого бытия, невозможность хоть что-то изменить в судьбе своей страны. Отчаяние — грех великий!..
В возбуждении черный кардинал сполз с подоконника, принялся излагать свою мысль, подчеркивая отдельные слова жестами.
— Люди, как вам известно, придают большое значение снам, вот мы и стилизуем события той жизни под сновидения, но такие, в которых спящий обладает ясным, дневным сознанием и поступает согласно собственной воле. Смутно, подсознательно Андрей будет догадываться, что все происходящее ему вовсе не привиделось, и зародившиеся сомнения, как и пережитое им отчаяние, помогут уже в наше время толкнуть его в объятия Зла. Эти, назовем их исторические, сны будут как бы навеяны его интересом к работе Марии, тем более, что в них он встретит — естественно, в ином качестве, некоторых персонажей из окружающей его действительности. Лично меня как режиссера жизни такая перспектива очень вдохновляет. Надеюсь, вам понятен смысл моего замысла?
— Да, экселенц, — подтвердил Серпина, однако в голосе тайного советника не чувствовалось энтузиазма.
Нергаль не обратил на это никакого внимания.
— Люди, — продолжал он, — слишком хорошо в этой жизни устроились, они почему-то считают, что не несут ответственности за собственные сны, будто это бесплатные театр или кино. Фрейд, отбывающий срок в лагерях Администрации, даже придумал им сказку про бессознательное, а заключенный Юнг пошел еще дальше: изоврался до того, что утверждал, будто это самое бессознательное может быть еще и коллективным, вроде группового секса. Отнюдь, Серпина, отнюдь! Человек в полной мере отвечает за то, что ему снится. Что же до раба божьего Андрея, мы заставим его ответить и за судьбу собственного народа!..
— Да, экселенц, вы правы, экселенц, только… — тайный советник запнулся. — Видите ли, я недавно читал, что Главная Небесная канцелярия строжайшим образом запретила любые эксперименты и игры со временем, уже не говоря о попытках переписать историю. Если мы заставим Андрея прожить заново пусть даже часть его предыдущей жизни…
— Ну, Серпина, вы меня удивляете! — на громкий возглас Нергаля мужики за соседними столиками повернули головы. — Я лично не припомню, когда служба тайных операций вообще обращала внимание на такую нелепицу, как запреты высших инстанций. О том, что мы делаем, никто никогда не узнает, да и в случае чего мы всегда успеем отмотать время назад…
Серпина упорно молчал, как если бы не был уверен в правильности принятого решения, но и не имел смелости открыто возражать черному кардиналу. Нергаль не мог этого не заметить.
— У вас, — буркнул он недовольно, — развилась мания величия. Неужели вы думаете, что обитателям высших сфер нечем больше заняться, кроме как следить за происходящим на этой захолустной, затерянной на задворках Галактики планетке? Мы, посланцы Зла, прикованы к ней, как каторжанин к гире, и не можем, подобно Светлым силам, свободно перемещаться во Вселенной, зато и контроля за нами нет никакого.
— Да, экселенц, я все понимаю, экселенц, но уж больно не хочется возвращаться туда, откуда вы меня только что вызволили. И потом, — Серпина несколько воспрял духом, — для проведения операции у меня просто нет квалифицированных кадров…
— Но у вас же на Земле была собственная обширная агентура! — искренне удивился черный кардинал.
— Да, была, но по нашим волчьим законам, если темная сущность оступается, ее добивают. Все мои кадры растащили коллеги, а некоторые из агентов — такие, как Шепетуха, — почувствовали себя самостоятельными игроками, можно сказать, вышли в люди. Теперь в России вообще время шепетух. В каждой стране есть свое дерьмо, но в этой!.. Как будто кто-то время от времени подбрасывает в бочку с нечистотами дрожжи, и говно начинает со страшной силой пениться и лезть вверх, к власти.
— Кто такой Шепетуха? Никогда не слышал! — болезненно, как от дурного запаха, скривился Нергаль.
— Да есть такой, — махнул рукой тайный советник. — Бывший леший. Это он в чистилище вывесил плакат: «Уходя из жизни, вытирайте ноги!» А еще по пьяной лавочке подбил одного лесника, и они вдвоем вырубили километровые просеки в форме известных всем и каждому трех букв. И ничего бы не случилось, и никто бы не заметил, если бы лес этот не располагался под крыльями самолетов, заходящих на посадку в «Шереметьево-2». Любознательные иностранцы очень интересуются.
— Да, смышленый парнишка! — похвалил начальник службы тайных операций. — Его и привлеките к работе с рабом божьим Андреем, да и всех остальных, кто может понадобиться. Причем не стесняйтесь действовать от моего имени.
— Честно говоря, — признался тайный советник, — я и не стесняюсь. В предварительном порядке уже свел Андрея с Шепетухой, впоследствии этот контакт можно будет развить и использовать в зависимости от обстоятельств.
— И знаете что, Серпина, — принял вдруг решение Нергаль, — пожалуй, я сам буду участвовать в операции. Время от времени просто необходимо спускаться в нижний мир людей, это очень освежает воображение.
Где-то снаружи на трибунах призывно ударил колокол, и половину посетителей буфета как ветром сдуло. Воспользовавшись непроизвольно возникшей паузой, тайный советник еще раз прибег к помощи плоской фляжки, что явно не вызвало неудовольствия у начальства.
— Ну, а чем раб божий Андрей зарабатывает себе на жизнь? — едва ли не дружески поинтересовался Нергаль, беря в руку пластмассовый стаканчик.
— Вы не поверите, монсеньер, — воодушевился Серпина, — он продает по электричкам детские книги…
— И что, покупают? — вскинул брови черный кардинал.
— Еще как! Книжонки расходятся, как горячие пирожки! Причем, Андрей выбирает поезда, которыми рабочие едут с утра на завод или возвращаются со смены. Он заходит в вагон и, никому ничего не навязывая, начинает рассказывать сказку. Особенно любит Андерсена и Братьев Гримм. Усталые, трезвые мужики слушают его затаив дыхание, а некоторые даже плачут. Я сам видел, как трое работяг, сидя в рядок на лавке, заливались слезами над судьбой Белоснежки…
— Ну, Серпина, это уж, пожалуй, слишком! Вы перегибаете палку.
— В том-то и дело, экселенц, что я и пальцем не пошевелил, это все он сам. Не знаю, как ему удается подобрать ключи к сердцам этих черствых людей, думающих лишь о том, как бы выжить и выпить…
