«Ну это он точно про Аленку… Ах, это мой имидж, ах, меня такой знают!.. Чего ж хорошего, если тебя знают такой!..»
«Преимуществом черного цвета дамы считают то, что он якобы легко сочетаем сам с собой и с другими цветами. То есть не уверенные, помимо привлекательности, еще и в своем вкусе женщины не рискуют сами подбирать разнотонные вещи – а ну как промахнешься?! Вот и надевают беспроигрышное сочетание – черное с черным… Думают, что так уж точно не ошибутся.
Это неверно. У черного также есть оттенки, иногда очень заметные. Распространенным заблуждением является то, что черный якобы стройнит. Стройнящий эффект черного цвета если и существует, то на небольшом промежутке между сорок шестым и пятьдесят вторым размером. То есть светлая вещь, надетая на фигуру сорок шестого размера, «разнесет» ее до сорок восьмого и так далее. Если женщина уверенно заехала за пятьдесят второй размер, то уменьшить ее габариты может только низкокалорийная диета и спортзал. Носить черный и в пир и в мир и в добрые люди такой даме бесполезно – ясно, что перед нами не березка».
«Вот никогда не могла взять в толк, зачем Алене черный пуловер пятьдесят шестого размера на ее сорок четвертую тушку? Наверное, это женская логика в наиболее чистом, рафинированном виде… Непременно покажу ей эту статейку!»
«Запомним на будущее: самый стройнящий цвет не черный, а темно-синий. Самый опасный в смысле визуального увеличения габаритов цвет вовсе не белый, а светло-розовый. Такие оттенки, как чайная роза, бледно-персиковый, в больших количествах безнаказанно могут носить только высокие девушки не крупнее сорок четвертого размера».
«Ух, сколько сведений зараз, – вздохнула Липа, откладывая календарь. – Но я розовеньким-то особо и не баловалась – тут меня чувство тряпки не подводило. И черного у меня никогда слишком много не было… А после этого случая – и подавно не будет. Я своих недоброжелателей радовать не собираюсь. Послезавтра выйдет новый вариант объявления – может, кто-то и клюнет… Ага, золотая рыбка».
Пятница Липе по инерции казалась предпраздничным днем – сколько уже лет она работала свободным графиком, но все равно… Чувство большого удовлетворения от прошедшей рабочей недели возникало почти каждое пятничное утро.
Сам же день прошел в изыскании одежно-обувных резервов. Календарь оказался прав – нашлось немало приличных, даже не особенно вышедших из моды вещиц. Воодушевленная количеством малоношеного винтажа, Липа закончила археологические изыскания часам к пяти вечера, и тогда раздался звонок городского телефона.
– Да? – бодро и радостно ответила Липа трубке.
– Олимпиада Иннокентьевна? – промямлила трубка женским голосом с так и не ампутированным до конца провинциальным акцентом.
Это была помощница г-на Покойницкого, флешка.
«Никак голос из прошлого!»
– Ну да… А кто ж еще?
Липа мгновенно заменила бодренькие пионерские интонации на глуховато-спесивые – мол, мне для такого ничтожества и языком-то ворочать в большой облом.
– С вами Геннадий Анатольевич поговорить хочет, – нерешительно сказала главвредовская запаска.
– Поговорить? – Липа сделала вид, что сдерживает зевок. – Ну, давайте… Чего уж там? Поговорю…
Секунд десять Липа слушала развязное блямканье рэгтайма, потом, кажется, с полуфразы, зазвучал мятый, западающий на «си» третьей октавы теноришко Покойницкого:
– Олимпиада Иннокентьевна, а чёй-то мне из милиции бумага какая-то пришла…
– И что?
«Ох, сейчас засну и рухну на лету!»
– Я вас спрашиваю.
– Да вот как бы денежки свои получить хочу…
– А мы вам ничего не должны! – взвился Покойницкий.
– Да неужели?
– Да!.. Все материалы ваши лежат, не опубликованы, никуда они не пошли… А за неиспользованные материалы мы не платим! – задетый по касательной сто пятьдесят восьмой статьей УК РФ Покойницкий последовательно, по ходу беседы, разъярялся все сильнее. – Так что мы предъявляем встречный иск…
Липа молчала, тихо наслаждаясь бесплодной яростью бывшего шефа.
«Какой – «встречный»? Ты даже не знаешь, кто на тебя дело-то завел!»
– …и взыщем с вас все те деньги, что вам заплатили. – Он сделал паузу, вероятно, чтобы послушать Липины испуганные мольбы, но та коварно молчала. – Встретимся в суде! – рявкнул он, так и не дождавшись ответа.
«Господи, какой же придурок! – подумала Липа, кладя трубку. – Правда, что мужики в этом возрасте умишка, если и был какой, лишаются… Придет в суд и скажет – знаете, я целый год, как распоследний идиот, заказывал ненужную литературу нестоящему автору, не понимаю, зачем я это делал, не знаю, куда теперь все это девать – пусть мне вернут деньги… А ведь может… Такой дурак – он может!.. И еще хотел мои сочинения про гениальность в свою книгу включить… Ну да, ведь и включит – мои мысли за свои выдаст, раз своих шибко небогато».
– Да пусть судится, если у него деньги есть! – фыркнула Алена, которой Липа все-таки дозвонилась, чтобы обрадовать будущими публикациями и посоветоваться. – Ничего у него не выйдет. Творческие гонорары не возвращаются в прин-ци-пе-е! Заказал, заплатил, принял по описи – все! Все свободны, всем спасибо!
Потом Алена рассказала, что у них на «Мосфильме» девять фильмов из десяти снятых никогда и нигде не демонстрируются по причине полной несмотрибельности, и ничего! Все от гендиректора студии до последнего осветителя получают зарплаты и неплохо живут.
«Да, но лучше бы с этим капитаном-милиционером посоветоваться… Эх, пятница же! Наверное, до понедельника ждать придется… Во, заодно узнаю, как его зовут… А Покойницкий… Ну что – пусть злится, пусть время теряет, ищет себе адвоката, платит ему… Мне мой РДГ-2 всю противную работу за красивые глаза сделает… Ха-ха!»
Ночью во сне Липа видела себя участницей судебного шоу по телевизору, где Покойницкий брызгал слюной, что-то безуспешно доказывая, а судья громко стучал на него молотком и один за другим накладывал на него тысячные штрафы за непристойное поведение… А Липе было очень хорошо и весело… Да, здорово она все это завертела… Куча удовольствия и развлечений – и все бесплатно. По крайней мере ей.
В субботу надо было с утра пораньше сходить прогуляться и в магазин, а потом сидеть дома, как миндаль на прянике, и ждать прихода новых, верных и стойких соратниц по борьбе за светлое будущее и против мужиков-прохиндеев.
А время можно было скоротать за чтением любимого календарика…Тот, видимо отреагировав на прибавившийся световой день, тоже пошел в рост и прочно засел на моду.
«ЦВЕТ КАК СИГНАЛ
Психологи считают, что при выборе предметов гардероба люди, и скорее мужчины, нежели женщины, в первую очередь обращают внимание на цвет. Потом возникает проблема фасона, кроя, соответствия текущей моде. Затем, если это целенаправленный шопинг, встает вопрос цены, за ним – целесообразности (если этот шопинг смешанный или чисто мужской). Для женщины такого понятия не существует в принципе».
