– Сволочи! – сцепив зубы, прокомментировал это зрелище Смоки.
– А что ты хотел? Чтобы нас встречали с цветами и оркестром? – ответил Спенсер. – Странно, как мы вообще до сих пор целы…
Из сталактитового города обратно к месту посадки вернулась часть десантников, узнавших, какая опасность грозит танковым экипажам. Штурмовыми гранатами им удалось уничтожить два «Трепанга». Остальные тотчас же покинули площадь. Но «Леборейторы» десантников молчали. Видимо, кончился боезапас. У некоторых не тянули антигравы, и они бежали, используя последние капли энергии экзоскелетов СВЗ. Бежали к штурм-трапам.
– Как там? – поинтересовались со станции, и Джокт с удивлением отметил, что прозевал выход штурмовиков на открытую волну.
Ответа на станции не дождались. Вернее, ответом было только тяжелое сосредоточенное дыхание пехотинцев. Время для вопросов оказалось неудачным.
– Потеряли треть… Нужно сменить снаряжение… – все-таки нашел силы один из штурмовиков. – А как там… на орбите?
– Не знаю, – соврал офицер со станции.
Правильно. Ни к чему знать этому потрепанному пехотинцу, опустошившему в схватке с врагом весь боезапас, что совсем скоро его старания окажутся напрасными.
Разделавшись с группой звездолетов, флот врага примется за них. В сложившихся условиях Бессмертные вполне могли пожертвовать частью зданий, лишь бы уничтожить землян. Более сотни орбитальных бомб вбили в планету крейсеры Солнечной. Теперь одной больше, одной меньше – без разницы. Не поможет даже защита инженерной станции, потому что в эпицентре разрыва орбитального заряда не спасется ничто. Сначала все вокруг сотрясает невероятной силы удар, от которого образуется едва ли не километровый провал, а во все стороны побегут каньоны-трещины. Электромагнитный импульс выведет из строя всю управляющую электронику за миллисекунду до того, как образовавшиеся пустоты затопят озера кипящей плазмы… А может быть, все окажется намного проще. Если линкоры Бессмертных умеют входить в атмосферу, то что мешает одному из них опуститься к самой поверхности и тремя гравитационными ударами бортовой артиллерии стереть, расплющить о полировку площади все три звездолета землян? Оставшиеся пехотинцы, даже если они успеют рассредоточиться и укроются в городе, продержатся недолго…
– Что, потеряли связь с орбитой?
Уловив недоверие в голосе штурмовика и используя замешательство офицера станции, Джокт спросил:
– Балу… Майор Балу – с вами?
– Не знаю, – вернул ложь десантник.
Джокту уже был известен этот странный, на его взгляд, обычай штурмовиков. Во время боя они не обращались друг к другу по именам. Только в исключительных случаях. Номер «пятнадцатый». Номер «двести восьмой»… Их тактические проекторы выводили на внутреннюю поверхность шлема и дублирующий экран-прицел всю информацию только с таким, числовым, содержанием. Считалось, до окончания боя не нужно называть имена вслух. Только номер. А как угадать, под каким номером мог скрываться Балу? Ферзей, как называли в пехоте КС майоров, уходящих на штурмовку, вряд ли могло быть больше девяти – по числу рот, прибывших на транспорте. Значит, десантник, вступивший в разговор, не скрывал правду. Он просто не вышел еще из боя, не смог поверить, что поднялся по штурм-трапу и находится в относительной безопасности. И ничего не скажет по поводу Балу. А про номер – какой-нибудь три-три шесть или один-одиннадцать – его не спрашивали. Разбираться же в запутанной нумерации штурмовиков, меняющейся к тому же на каждом задании, Джокт так и не научился.
Еще свою роль вполне могло сыграть спешное формирование штурмовых отрядов к этому рейду, и десантник мог на самом деле не знать, о ком идет речь. Вряд ли штурмовики потратили хотя бы часть подлетного времени для знакомства. Это ненужно и невозможно одновременно. В транспорте, где каждый метр занят только необходимым – запасными батареями для антигравов, допкомплектами для штурмовой техники, километрами лент с боеприпасами к «Леборейторам», медицинским оборудованием и прочим подобным, – свободного места не оставалось, и перемещаться по обитаемой палубе транспорта штурмовикам не доводилось. Если откликнувшийся пехотинец не входил в роту Балу, то даже не догадывается, кто еще из Ферзей, помимо его собственного командира, находился на борту транспорта. Номер. Только номер…
Над городом появилось звено гравилётов, фазу же выполнивших боевой разворот. Посты ПВО транспорта огрызнулись лазерными турелями, уничтожив несколько атмосферников и заставив другие сойти с курса атаки.
Десантники торопились. Нет, не укрыться под бронированными козырьками, нависающими над штурм-трапом, а поскорее перевооружиться и вернуться обратно, в город.
– Много… выбыло в городе? – решился еще на один вопрос Джокт.
– Треть, – лаконично бросил десантник. – И мы назвали это джунглями…
Джунгли? Джокт будто заново оглядел то, что окружало площадь со всех сторон. А что? Джунгли. Лес. Вот такие странные растения…
Штурмовики успели исчезнуть внутри корпуса звездолета. И вовремя, потому что часть гравилётов прорвалась сквозь заградительный огонь. Там, где только что тянулась людская цепочка, полыхнуло трижды. Один из «Шарков», оказавшийся ближе остальных к месту разрывов, перевернуло набок. Окажись поблизости «Трепанги», с танком было бы покончено. Но вот, отработав антигравами, «Шарк» вернулся в исходное положение. Его орудия продолжили стрельбу вдоль улиц, где за каждым поворотом уже изготовились к атаке штурмовые отряды Бессмертных, накапливая силы для броска к транспорту и инженерной станции.
А Джокт уже начал отсчет времени до гибели соединения кораблей, находящихся на орбите. Он не мог понять, чего так упорно ждет командор Буран? Чуда? Это хорошая штука. Жалко, что оно не появляется всякий раз, когда его ждешь… Залп мониторов, уничтоживших линкоры прикрытия планеты. Из трех звездолетов при посадке уцелели все три… Этим на сегодня весь лимит, похоже, был исчерпан. Значит, надеяться не на что, и теперь весь рейд представлялся совсем в другом свете. Например, глупостью. Именно эта вещь часто скрывается за героизмом и отчаянным натиском.
Настоящая шутка может прозвучать только однажды, вспомнил Джокт слова Спенсера. Во второй раз это уже не шутка.
Так же вышло и с его одиночным прорывом к красному гиганту. Во второй раз не могло, не должно было получиться… Вот и не получилось. Уничтожив силы прикрытия планеты, прорвавшаяся группа кораблей Солнечной уже взяла плату за собственную гибель. Теперь осталось отдать товар… Так почему же командор не поднимает «Август»? На орбите второй линкор сейчас важнее, чем здесь. Победа невозможна. Но возможно еще больше увеличить цену!
Линкор «Август», который по первоначальному замыслу должен был прикрывать транспорт и десант, сам превратился в мишень. К помощи он был сейчас неспособен, вынужденно занимаясь собственной защитой. Хотя это и заставляло врага тратить именно на «Август» средства подавления и атмосферную авиацию. В любом случае «карманный флот» линкора не мог долго противостоять всем военно-воздушным силам планеты.
