— Вспомогательные топливные баки, — пробормотал Мание, командующий вооружениями «Упорного», когда завязь огня смяла кожу станции. — Они знали, что делали.
Скорее всего Испивающие Души заложили связки гранат или позаимствовали взрывчатку из арсенала картеля, снабдив ее таймерами. Каждый космодесантник проходил специальную тренировку по уничтожению крупных объектов, точно зная, куда заложить заряд для причинения максимального ущерба.
— Мы можем спасти станцию? — спросил консул.
— Никаких шансов, — ответил Мание.
Звездный форт опасно накренился по направлению к бледной сфере Лаконии. Мание оповестил Хлура, что первыми взорвались гравитационные стабилизаторы. Наверное, сработали мелтагранаты, объяснял он, хотя можно обойтись и обыкновенными, если знать, куда их класть.
Еще один взрыв, самый мощный, вырвал огромный кусок из тела станции. Пылающие обломки медленно скатились с корпуса, прежде чем погаснуть в вакууме. Теперь станция двигалась быстрее, тяжеловесно переворачиваясь, падая с орбиты.
Хлур должен был арестовать Ван Скорвольдов, разрушить их империю и реквизировать ее именем Администратума. Он думал, что провернул гениальную операцию: с помощью правильно поданных слухов привлек к миссии Испивающих Души, тем самым избавившись от ненужных потерь и сохранив собственные войска. Но вместо этого провалил миссию так позорно, как только мог: форт уничтожен, Флот поврежден, выгодный бизнес по переработке человеческого материала сгорел, Администратум потерпел колоссальные убытки. Правда, во всем можно было обвинить Ван Скорвольдов и хоть как-то сохранить лицо.
Хлур старался убедить себя, что самое худшее — это потеря миллиардов кредитов, сгоравших прямо на его глазах, но постоянно вспоминал об имперских службах, вся деятельность которых была посвящена публичному наказанию таких людей, как он.
— Ваши приказы, сэр? — Векк стоял перед ним, руки скрещены за спиной, как будто ничего не произошло.
— Я думаю, нам лучше последовать за ними, — устало произнес Хлур. — Мы их все равно потеряем, но могут возникнуть вопросы, если не попытаемся.
— Слушаюсь, сэр. — Флаг-капитан развернулся и стал выкрикивать приказы, словно они еще были важны.
Проклятый Хоботов. Чертовы десантники. Ни денег, ни славы.
Каллисфен Ван Скорвольд так и не нашел выхода из старого командного центра защитной платформы. Когда трение атмосферы Лаконии расплавило внешнюю оболочку, а по коридорам звездного форта понесся поток огня, он умер в муках, чувствуя, как сгорают на костях мускулы и кожа. В конце концов бывший коллекционер превратился в пепел, разбросанный по холмистым зеленым равнинам Лаконии вместе с миллионом тонн пылающих обломков.
Веритас Ван Скорвольд сумела добраться до спасательного челнока, который всегда держала наготове, и отлететь на порядочное расстояние от звездного форта, чтобы не попасть в воронку падения станции с орбиты. Она дрейфовала три дня, пока ее не подобрала команда «Гидранэ Ко», который висел на высокой орбите в ожидании хотя бы частичной ликвидации ущерба, нанесенного выстрелом Лигриса. Ее арестовали и тут же бросили в камеру. На корабле не работали системы безопасности, и содержание Веритас оказалось очень хлопотным делом, особенно когда она принялась кусать приставленных к ней охранников. До капитана Курдьи иногда долетали разговоры, что Испивающие Души специально оставили ее им, зная, какой это подарочек.
Каждому воину нужен погребальный костер. Командор Кэон получил свой, когда огонь прорвался сквозь обшивку звездного форта при входе в атмосферу Лаконии. Тело десантника сжечь очень трудно, но к тому времени, как орбитальная платформа распалась на сотни пылающих кусков, тело самого гордого из Испивающих Души уже обратилось в пыль.
Глава пятая
«Гончая» и «Вечное правосудие» убегали от Имперского Флота уже шесть месяцев, последний из которых они провели в гуще Поля Цербера. На расстоянии оно казалось прекрасной россыпью мерцающих пылевых облаков и ярко святящихся астероидных скоплений, озаряемых светом звезд, сверкавших в глубине. Но, подлетев поближе, вы понимали, что глубоко заблуждались. Вид открывался омерзительный. Поле целиком состояло из как будто пережеванных глыб камня, вращающихся совершенно независимо друг от друга. Самые большие из них были размером с луну Терры, хотя больше всего вреда причиняли маленькие, постоянно набиваясь в сопла двигателей и оставляя на стеклах иллюминаторов извилистые трещины.
Именно тут нашли пристанище крейсеры космодесантников. Они висели в груде камней с выключенными двигателями, темно-пурпурная краска на корпусе кораблей была уже практически полностью содрана постоянными столкновениями с микрометеоритами. Постоянное мельтешение пыли и каменных облаков скрывало их от корабельных сенсоров, поэтому команды звездолетов могли спокойно переговариваться друг с другом. Засечь местоположение крейсеров можно было только случайно, посмотрев на каменное поле и заметив крохотные серебряные всполохи звездного света, отражающегося от металлической обшивки.
Но не это определяло ситуацию. На кораблях осталось мало горючего и подходило к концу продовольствие.
Апотекарий Паллас беспокоился за сержанта Теллоса, даже лично вызвался заботиться о нем, так как чувствовал странную ответственность за этого человека. Он вытащил его из переделки и доволок огромное тело десантника до поверхности платформы, и долг заставлял Палласа завершить лечение.
Но это было давно. Теперь, шесть месяцев спустя, любопытство и интерес сменились заботой и обеспокоенностью за изувеченного сержанта. Правда, прежде чем приступить к лечению Теллоса, сначала его надо было найти, так как десантник опять сбежал из лазарета, где Паллас наконец-то придумал, что же с ним делать.
Теллоса было нелегко отыскать, впрочем, это уже никого не удивляло, так как беспокойный больной сбегал с больничной койки уже по меньшей мере раз шесть. «Гончая» была не самым большим кораблем Испивающих Души. Где-то там, на их базе, стояли огромные боевые баржи и раздутые транспорты снабжения, но экипаж крейсера был лучшим из лучших, а вследствие этого крайне малочисленным, поэтому целые палубы пустовали. Здесь, в монастырском крыле, где ни один брат-десантник не появлялся веками, грохот тяжелых керамитовых подошв эхо разносило по кельям и часовням. Тут и там мелькали сервиторы-уборщики, поддерживающие это место в идеальной чистоте, но каким-то образом их присутствие делало все вокруг еще более пустым и бесприютным.
Паллас проверил биосканер. Ничего. Это само по себе беспокоило — датчики жизнедеятельности Теллоса за последние несколько недель все реже и реже мелькали на экранах прибора апотекария. Он взглянул на высокие арки потолка и на темные, матово-серые стены келий, выстроившихся аккуратной линией вдоль прохода. Множество мест для укрытия, особенно если знаешь, чего хочешь. Может, Теллос считал эти еженедельные прятки своеобразным вызовом судьбе? Если так, то он мог скрываться тут неделями и даже дольше — согласно последним данным, сержант отдыхал и ел все меньше и меньше, существуя только на энергии собственного тела.
