Ознакомительная версия. Доступно 8 страниц из 38
– Хочу написать на этой хреновине: «Здесь был Билли».
У Сары поверх рубашки с длинным рукавом надет туристский жилет, весь в карманах. Она достает откуда-то из-за спины красный цилиндрик и бросает его Билли со словами:
– Держи… Абрам!
Серебристые гномы стоят неподвижно. Я стараюсь их не замечать, очень стараюсь, хотя раздражают они неимоверно. У собак есть душа. У этих – нет.
Билли молча проглатывает «Абрама», отворачивается к летающей тарелке и сосредоточенно что-то пишет.
– Мы, конечно, люди, Сара, – говорю. – Такие же, как ты. Просто не обычные люди. Твои способности врожденные, а мы свои приобрели в космосе. Мы были астронавтами.
Пытаюсь легонько прощупать Сару, настроиться на ее эмоциональную волну, но не выходит. Семеро гномов накрыли нас колпаком. Ладно, спасибо уже на том, что мы видим друг друга во всей нашей сверхчеловеческой непростоте.
Она не управляет ими. Но они зависят от нее. Это мне нашептывает Билли.
– Хотел бы задать тебе несколько вопросов, Сара. Первый и главный – ты, в принципе, собираешься показаться маме?
– Да я бы давно прилетела! – почти кричит девочка. – Но мне постоянно мешали! Тут все время кто-то болтается.
– Люди встревожены, – говорю мягко. – Весь город переживает из-за тебя.
Сара собирается заорать… И осекается. Я же не вру.
– Плевать они на меня хотели… – произносит она не слишком уверенно, пряча глаза.
– Ладно, утешься, не весь город. Но тридцать добровольцев готовы лезть в болото прямо сейчас.
– Где они были раньше? Тут летали только спасатели и копы. И… Отец.
– Вот ты и ответила. Их просто не пускали сюда. А теперь Харту и Роудсу надоело, они собрали людей…
– Как там Мэри-Энн?
Да, Сара очень любит дочку Роудса. Ей не хватало этой крохи, и она чувствует вину перед ней.
– Я Мэри-Энн наврал с три короба, – говорит Билли, отрываясь от своей художественной росписи по тарелкам. – Сказал, будто пес заплутал в лесу и тихо умер от старости под развесистой клюквой… Тьфу, извини. «Развесистая клюква» – это еще одна дурацкая шутка взрослых.
Сара усаживается на траву передо мной. Задирается штанина над высоким ботинком, и я вижу, какие у девочки грязные ноги. И вдруг понимаю, насколько она устала. Десять cуток на прямой энергетической подпитке. Здоровья хоть отбавляй, но эмоциональная сфера выжата как лимон.
– Терри напал на малышей. Его… Утопили.
– Объясни, – прошу я. – Терри, конечно, был ирландский терьер, эту породу отличает редкое упорство, но не мог он, в свои-то годы, зайти так далеко в болото.
Сара косится на меня с интересом. Жирный плюс мне за собаку. Надеюсь, не будет повода говорить о птичках. В них я ни бум-бум.
– Они упали туда, – Сара показывает грязным пальцем с обгрызенным ногтем. – На самый край. Это я перетащила корабль в озеро. Случайно. Хотела спрятать его, и у меня как-то само вышло. Вы не поверите, я только сейчас научилась им управлять, а тогда – прыг! Очень захотела.
– Внутри корабля по центру стоит такая штука, – я рисую в воздухе дугу, – с выступами на краях, ты сунула в нее голову…
– Нет, там купол. Колпак.
– Страшно было? – интересуется Билли.
– Не-а. Мне было очень жалко малышей, они погибали. Теперь будут жить. Полетят со мной. Я сейчас водила их посмотреть на цветы, здесь на краю острова растут красивые цветы. Я хотела, чтобы малыши увидели себя. Они такие же.
«Цветочки» в серебристых комбинезонах по-прежнему стоят полукругом. Изредка они слабо шевелят длинными пальцами на длинных руках.
– И куда собираешься лететь? – спрашиваю я, делая вид, что не очень-то и интересно.
– К ним домой. Сначала, конечно, заскочу с мамой попрощаться. Так стыдно. Но я не могла по-другому, понимаете? Я их нашла, они умирали. И потом все как-то само получилось. Малышей нельзя было оставить больше, чем на пару часов. Один раз я попробовала сбегать домой, но в последний момент поняла, что теряю их, и повернула назад. Думаете, я маму не хотела видеть? Еще как хотела! Но малышам нужен постоянный уход, они такие нежные…
Ничего себе нежные – шкуру скальпель не берет. У них, девочка, программа самоуничтожения включилась.
– Их ведь было не семеро, а больше?
– Да, я похоронила в озере шестерых. И пилота. Они упали, потому что умер пилот. И шестерых потеряла я. Грустно. Я просто не сразу поняла, как надо с ними обращаться. Хорошо, что у нас воздух похожий. А то бы малыши все умерли. И у них еда скоро кончится, надо лететь, иначе не успеем. Они… Как ваше имя, простите?
– Айвен.
– Вас не так зовут.
Билли несколько раз осторожно стукается головой о борт тарелки.
– Что с тобой, Абрам? – интересуется Сара довольно брезгливо.
– Это нервное, Сарочка, ангел мой. Не обращай внимания, хлоп твою железку!
– Я не твой ангел, Абрам, – говорит Сара. – Я их ангел. Они мои теперь, я за них отвечаю. Их нельзя бросить. Вот! Понятно?!
– А с чего ты взяла, лапочка, что мы собираемся тебе мешать? – удивляется Билли. – Хотели бы – давно бы помешали. На, забирай свой дешевый маркер, пригодится…
– Меня зовут Иван, – говорю я.
Сара жжет Билли взглядом, но я таки успел вклиниться в диалог. Билли уже собирался объяснить, куда Сара может засунуть маркер. Мой напарник талантлив, но вечно заигрывается. А спектакль «добрый полицейский и злой полицейский» с такими умненькими девочками надо исполнять на полутонах.
Впрочем, я ловлю себя на мысли, что давно не играю. И даже Сарины «цветочки» не вызывают прежнего отвращения.
Сара глядит на меня. Склоняет голову набок. В этом простом движении столько от ее матери, что меня словно окатывает теплой волной.
– А вы мою маму давно знаете, Иван?
Билли опять стучится головой о тарелку.
– Ребята, я погуляю, а?
– Гуляй, Абрам, – разрешает Сара. – Далеко не ходи, а то снова куда-нибудь с берега навернешься.
Билли глухо рычит, удаляется к развалинам и там ложится на бревнах, закинув руки за голову.
– Я знаю твою маму два дня, Сара. Это важно?
– Да, Иван, это… Очень интересно.
– Послушай, девочка. Я хочу, чтобы между нами была полная ясность. Мы с Билли согласились искать тебя добровольно. Нас попросил лейтенант Гибсон…
– Этот говнюк умеет просить?
– Добрая ты, Сара, – говорю. – Воспитанная и корректная.
– Да! – смеется. – Я такая. А Гибсон жирный говнюк!
Смех у нее чудесный. Отголосок смеха Веры. Чистого и беззаботного, какого я еще не слышал толком, но надеюсь.
Ознакомительная версия. Доступно 8 страниц из 38
