— Прекрасная Дева, — обратился к ней Дуглас, заметив, что она поскучнела. — Может, нам выйти и подышать свежим воздухом?
Шелли кивнула, бросив прощальный взгляд на Руди, который вернулся в гущу событий и веселил какими-то шутками Кэтти Доблтоун. Кому-кому, а Кэтти сейчас просто необходимо его присутствие, раздраженно подумала Шелли, выходя в дверь, которую Дуглас галантно открыл перед ней.
— А кто — Палач? — спросил Дуглас, когда они сели в беседке, увитой увядшим хмелем и зелеными листами-лапами плюща. — Это ваш брат или бывший возлюбленный?
— Хороший друг, — ответила Шелли и посмотрела в серые глаза, глядящие из прорезей в маске. — Вы верите в дружбу между мужчиной и женщиной?
— Честно говоря, нет, — ответил Дуглас, несколько обескураженный вопросом. — Как можно верить в дружбу между такими разными существами?
Шелли, слегка задетая его высказыванием, пожала плечами.
— А я верю. И, по-моему, любимый человек тоже должен быть другом, а не просто любовником.
Дуглас тихо засмеялся. Его смех — смех мужчины, который разглядел в ней лишь красивую внешность, — заставил Шелли почувствовать себя обманутой.
— Почему вы смеетесь? — раздраженно спросила она. — Я кажусь вам наивной?
— Ну что вы, — смутился Дуглас, расслышав в ее голосе раздражение, — совсем нет. Напротив, мне понравилось то, что вы сказали, а главное, то, как вы это сказали. Такое убеждение, такая уверенность в своей правоте…
— Такое незнание жизни, — добавила Шелли, не желающая отступать.
— Этого я не говорил, — уточнил Дуглас. — Но ведь вы бы не стали встречаться с этим парнем… И именно потому, что он ваш друг. Я прав?
— Я об этом не думала, — честно ответила Шелли. — К тому же он никогда не ухаживал за мной. Как женщина я для него — пустое место. — Шелли сказала это и почувствовала, как в душе наливается и зреет обида. Она вспомнила довольное лицо Кэтти Доблтоун, ее глаза, устремленные на Руди. Ей было приятно то, что он шутил с ней. Ведь Руди не бросается на первую попавшуюся женщину. Руди вообще ни на кого не бросается… Значит, в глазах Руди Кэтти Доблтоун гораздо привлекательнее и интереснее Шелли. Вереница этих поспешных мыслей и выводов мгновенно пронеслась в голове Шелли. Откуда взялась эта досада? Она здесь, с Дугласом, которого добивалась и желала, и вполне логично, что Руди развлекается, отдыхая от решения ее проблем. Ей бы порадоваться за друга… Но Шелли с ужасом поняла, что никакой радости не испытывает, более того, испытывает странную неприязнь к Кэтти, которой всегда симпатизировала.
— И вас это разочаровывает? — прервав ее размышления, поинтересовался Дуглас.
— Что именно? — Шелли так взволновало последнее открытие, что она позабыла о том, что сказала.
— То, что как женщина вы неинтересны своему другу…
— Нет, — тут же ответила Шелли и поняла, что ее ответ был бы правдивым только в том случае, если бы этот вопрос ей задали несколько дней назад. Она покраснела и впилась ногтями в накидку, как будто та была виновата в том, что с ней происходило.
— Звучит неубедительно, — мрачно констатировал Дуглас. Сегодняшний вечер грозил быть испорченным благодаря какому-то палачу с бутафорским топором. — Может, вы себя обманываете?
— Мне не очень-то хочется говорить об этом. — Шелли решила уйти от очередного вопроса и жалела, что не может уйти от собственных неприглядных мыслей. Чтобы не чувствовать своей никчемности и хоть немного скрасить ситуацию Шелли решила пофлиртовать с Дугласом. — Посмотрите, какая чудесная ночь, — кажется, она произносит его слова, — как красиво вокруг…
— Да, восхитительно, — согласился Дуглас и дотронулся до ее руки. — Хотите, я вам погадаю?
Избитый прием, усмехнулась про себя Шелли, но руки не вырвала.
— Гадайте. Сомневаюсь, что вам удастся рассказать мне что-то новое… — Зато сколько разных интересных вещей она могла бы рассказать Дугласу… Вспомнить только Хьюберта Эноя — он один стоит целого предсказания…
— Как знать, — обиженно произнес Дуглас. Он приблизил к своему лицу ее руку — какая же она маленькая, тонкая. На безымянном пальце красовался изящный перстень с янтарем, окантованным золотой тесьмой. Дуглас начал «гадание». — У вас в прошлом — неудачный роман.
Шелли усмехнулась его неуклюжей попытке подражать обычным трюкам гадалок.
— И не один… — сказала она.
— Вы — одинокий человек, — не смущаясь ее высказыванием, продолжил Дуглас, — несмотря на то, что вас окружает масса людей, которые вам симпатизируют.
— Это уже ближе к истине, — кивнула Шелли, — но не пытаетесь ли вы увидеть во мне себя самого?
— Отчасти, — виновато улыбнулся Дуглас. — Пожалуй, вы правы. Не удалось мое гадание. — Он отпустил руку Шелли.
Ей стало жаль его. Этот человек пытался ухаживать за ней, и она знала, что понравилась ему. Только ни его нежные, щекочущие прикосновения, ни его теплые слова не давали ей того успокоения, о котором она мечтала. Она не добилась своего — сказка не стала реальностью, серая мышка — возлюбленной красавца-мужчины. Наверное, в этом и было все дело. Ты так боялась проиграть, Шелли Брэмбл, что довольствоваться утешительным призом считаешь ниже своего достоинства, критиковала себя Шелли. Но не это самое страшное. Ко всему в придачу, ты оказалась еще и эгоисткой… Ты настолько привыкла к тому, что Руди всегда рядом и всегда поможет, что теперь, когда он пытается заняться чем-то, кроме решения твоих проблем, ты обозлилась на весь мир…
— Прекрасная госпожа и вы, господин инквизитор, не соизволите ли вы прервать свою беседу и присоединиться к хэллоуинскому шествию?
Каким облегчением для нее был этот голос — чуть ироничный и немного взволнованный. Только что она думала о друге, и вот он — тут как тут. У Шелли камень с души упал — наконец-то закончилось ее вынужденное уединение с Дугласом. Они последовали за Руди, который собрал разбредшийся по дому народ в центре большой гостиной и известил всех присутствующих о начале хэллоуинского шествия — то есть хождении вокруг дома со свечками. Как Руди объяснил, таким образом участники шествия изгонят из этого дома всех злых духов.
Новые свечки еще не были зажжены, а те, что горели в доме, были погашены перед шествием. И именно в этот момент случилось то, чего меньше всего ожидали собравшиеся, — в доме погас свет. Шелли стало не по себе — они с Руди не договаривались о такой шутке. Конечно, он мог сымпровизировать, но… Чьи-то руки нащупали в темноте ее плечи и крепко их сжали. Чьи-то губы нашли в кромешной мгле ее рот и обожгли его своим прикосновением. Шелли хотела было отстранить невидимого соблазнителя, но не смогла — потому что так ее еще не целовал никто. Она буквально растворилась в пылающих устах незнакомца — ее тело потеряло вес, руки бессильно обмякли, глаза закрылись, хотя, даже если бы они оставались открытыми, она все равно не смогла бы ничего разглядеть. И когда она инстинктивно потянулась навстречу тому неизведанному, что манило ее и пугало, тот, кто подарил ей этот испепеляющий и нежный поцелуй, вдруг отпустил ее плечи и растворился в пространстве.
