Слушая Энст, Хоббс ощутила знакомые вестибулярные изменения.Фрегат разворачивался, медленно перемещался относительно оси Y. Здесь, в центрекорабля маневрирование ощущалось настолько слабо, что ухмыляющаяся женщина,захватившая Хоббс в плен, по всей видимости, этого не почувствовала.
— Ты здорово все придумала, Верити. Но теперь тебеконец, — сказала Хоббс. Она скосила глаза и, тайком взглянув на наручныечасы, начала считать от двадцати назад. — Не вечно мы будем в режимезатемнения.
— Это мы посмотрим.
Свободной рукой Энст рывком открыла люк в наружнойпереборке. Там находилась шлюзовая камера спасательного катера. Старшийпомощник Хоббс нервно сглотнула подступивший к горлу ком.
— Я могу посвятить тебе несколько минут, —прошептала Энст. — Мы тут втроем: ты, я и этот ножичек. А потом япристегну твой труп к взрывпакету, и ты отправишься в свободный полет и пустьЗай тебя ищет. От тебя останется столько, что даже для генотипирования нехватит. Я все отлично продумала.
«Прекрасно, — решила Кэтри. — Энст охотапохвастаться. Пусть хвастается, сколько ее душеньке угодно».
Кэтри Хоббс дала себе мысленный приказ расслабиться и сталаотсчитывать последние секунды перед предстоящим толчком.
ГЛАВНЫЙ БОРТИНЖЕНЕР
Повсюду вокруг главного бортинженера завывал металл.
— Все к дальней стенке! — приказал он бригаде.
«Будь он проклят, Зай, этот идиот! Он слишком быстроразворачивает „Рысь“!» — метались мысли в голове у Фрика. Но тут инженер понял,какую сам совершил ошибку. Осознание пришло в то самое мгновение, когда онотскочил, в сторону от надвигавшейся на него массы бронированных плит. Онназвал Заю абсолютный предел ускорения — одну двадцатую g, то есть — полметра всекунду в квадрате. Однако при этом Фрик думал о движении вперед или назад —ведь тогда ускорение одинаково отразилось бы на всем корпусе фрегата. Но приразвороте получился эффект наподобие центрифуги: на нос и корму действовалабольшая сила, нежели на середину корабля.
Фрик оказался в роли человека, которого привязали к концукнута, а Зай этим кнутом небрежно хлестнул.
Сержант Метасмит вернулась с пункта связи с предупреждениемо маневре, но почему капитан решил развернуть корабль, ей не сказали. Этовыглядело бессмысленно. Согласно плану, следовало сохранять положение, прикотором «Рысь» была повернута носом к риксам. Но как водится, кто-то решилпоимпровизировать. Фрик проклинал себя на чем свет стоит за то, что непредупредил капитана об опасности именно такого маневрирования.
Тяжеленные плиты с треском порвали привязанные к ним тросы ипродолжили движение к правой переборке грузового отсека. Они перемещались неслишком быстро и вряд ли могли пробить наружную обшивку, но зато их массывполне могло хватить для того, чтобы расплющить в лепешку члена инженернойбригады.
Все как один подчиненные Фрика отключили магниты и отлетелик дальней переборке. Плывущие к правому борту плиты терлись друг о дружку искрежетали, словно тяжеленный сверхскоростной состав, замедляющий ход с помощьюфрикционных тормозов.
Все подчиненные бортинженера успели спастись.
— Что ж, пока капитану нас прикончить неудалось! — заметил Фрик, как только его люди сгрудились возле него.
Некоторые рассмеялись, а сержант Метасмит подняла вверх рукуи сжала пальцы в кулак.
— Мне сказали, что на первом маневре ускорение будет равнятьсяодной двадцатой g, но потом будет гораздо выше. То есть оно будет такимвысоким, какое только там у них получится, — Просто блеск, —пробормотал Фрик и прокричал: — Надевайте гермошлемы и привязывайтесь тросами.Отправляемся в вакуум!
Через десять секунд произошел обещанный толчок.
Он оказался намного сильнее, чем ожидал Фрик.
СТАРШИЙ ПОМОЩНИК
Досчитав до двадцати, Хоббс резко согнула ноги в коленях иударила Энст в грудь. Она отлично рассчитала время удара. Корабль тряхнуло таксильно, словно он налетел на метеорит, и бунтовщица в страхе вскрикнула.Мощность удара Хоббс была усилена за счет резкого ускорения. Старшего помощникаотбросило к носу, и она, свернувшись в клубок, полетела по коридору камешком,брошенным в колодец.
Все бы ничего, но шея болела. Энст все-таки сумела еепоранить в то мгновение, когда она вырвалась на волю. Продолжая лететь вневесомости, Хоббс потрогала шею. Пальцы оказались липкими, но кровь текла неочень сильно.
Кэтри, ударившись о стенку плечом, резко остановилась возлезапертого люка, не убирая руки от горла. Скафандр был надрезан, но от смерти ееспасло плотное кольцо, обхватывавшее шею и предназначенное для креплениягермошлема.
Хоббс оглянулась назад. Энст отстала от нее метров надвадцать, но упрямо догоняла, держа наготове нож.
И тут за спиной у старшего помощника послышалсяоглушительный шум. Со стороны носа донеслись жуткий скрежет металла и завываниеветра.
«Проклятье!» — подумала Хоббс в отчаянии.
Волна ускорения направилась в сторону кормы, и бронированныеплиты, судя по всему, пробили обшивку на носу фрегата. «Рысь» терялаатмосферное давление.
Хоббс находилась не так далеко от носового грузового отсека.Она посмотрела на барометр на крышке люка. Стрелка сползла к красной отметке.
Хоббс попыталась открыть люк вручную, но тут же взвылааварийная сирена. Тогда старший помощник прижала ладонь к идентификационнойпластине, и механизм крышки люка, распознав ее должность, сдался.
Стрелок Энст летела к Хоббс, выставив перед собой нож. Ихотделяло всего несколько метров. Хоббс еле успела пристегнуться ремнем к скобена переборке в то самое мгновение, когда открылась крышка люка.
Жуткий порыв ветра прижал ее к скобе, и та врезалась ей вживот, будто нож. Верити Энст беспомощно проплыла мимо, отчаянно изрыгаяпроклятия. Ее втянуло в люк, будто куклу в воронку смерча.
У Хоббс защипало правое предплечье. Энст снова ухитрилась еепоранить.
— Черт бы тебя побрал! — крикнула старшийпомощник.
Через несколько секунд ураган начал затихать. Где-товпереди, на носу фрегата пробоины автоматически запечатывались пеннымгерметиком. Хоббс опустила лицевую пластину гермошлема. Нажав на кнопку наремне, она извлекла из специального кармана моток крепкого каната и подлетела котверстию люка. Ветер все еще дул и толкал вперед. Хоббс направилась следом заЭнст, навстречу Фрику и его подчиненным.
Еще через мгновение Хоббс обнаружила бунтовщицу. Та лежалабез чувств посреди уродливой кучи контейнеров с отходами. Давление продолжалопадать, и тоненький легкий скафандр Энст не мог ее спасти. Глазные яблоки у нееначали выпучиваться, и из-за этого сомкнутые веки разжались. Без помощи Энстмогла протянуть совсем недолго, но у Хоббс не было времени чем-то помочь ей.
