когда одиночество— все, что мне нужно.
— The Avett Brothers, The Perfect Space
Глава Восьмая
— Где мама? — Спрашиваю я у Кела. Он сидит за барной стойкой и делает домашнее задание.
— Она только что завезла нас с Колдером. Сказала, что вернется через пару часов. И чтобы ты заказала пиццу.
Если бы я пришла домой на пару минут раньше, то последовала бы за ней.
— А она не упомянула, куда собирается? — Уточняю я.
— Можешь попросить их на этот раз полить пепперони соусом?
— Куда она поехала?
— А нет, подожди. Скажи им сперва положить пепперони, потом сыр, а затем уже полить соусом.
— Кел, черт возьми! Куда она поехала?
Его глаза расширились, и он спрыгнул со стула и попятился к входной двери. Мальчишка стукнулся об нее плечами, быстро надевая ботинки. Я никогда раньше не ругала его.
— Знаю я не. Колдеру к иду я.
— Вернись к шести. Я закажу тебе пиццу.
Первым делом я решаю разобраться со своей домашней работой. Мистер Ханушек может быть наполовину слепым и глухим, но он полностью восполняет это громкой диктовкой задания. Через час я ее заканчиваю. На часах всего полпятого.
Я решила воспользоваться возможностью и поиграть в детектива. Что бы она ни задумала, с кем бы она ни была, я решительно настроена все узнать. Обыскала кухонные ящички, шкафчики, гардеробную в коридоре. Ничего. Я никогда раньше не вламывалась в комнату родителей. Никогда. Нынешний год определенно посвящается разнообразным начинаниям, потому я сама себя впускаю внутрь и закрываю за собой дверь.
Все тут выглядит так же, как и в их старой спальне. Та же мебель, тот же бежевый ковер. Если бы не недостаток пространства, я бы едва смогла заметить разницу между этой комнатой и той, где жил мой отец. Сперва я прохожусь по очевидным местам; шкафчик с нижним бельем. Но ничего там не нахожу. Я передвигаюсь к краю кровати и открываю ящик в ее тумбочке. Крем для глаз, ручка, лосьон, книга, записка…
Записка.
Я достаю ее из ящика и раскрываю. Написано черными чернилами посредине странички. Это поэма.
Джулия,
Придет день
И я стану рисовать тебе мир
Где не выцветают улыбки
Где не умолкает смех
Он будет повсюду
Яркий
Словно блики
На фотоснимке
Я буду рисовать на закате
Пока солнца лучи
Еще гладят тебя
Лежащую на кровати
В этом платье
Когда исчезнет твоя улыбка
Я нарисую ее
Поверх
Печального лика
Я буду рисовать до рассвета
И ты встанешь
Словно солнце
С улыбкой сонной
На устах
Нежных и кротких
И увидишь мир
Нарисованный
На твоем подбородке.
Жалкое подобие стиха. Мир, нарисованный на твоем подбородке? Кто бы это ни написал, он мне не нравится. Ненавижу. Я складываю записку и кладу на место.
Позвонив в Гетти, я заказываю две пиццы. Когда я вешаю трубку, у дома как раз паркуется мама. Прекрасное время для душа. Я запираюсь в ванной прежде, чем она заходит внутрь. Не хочу видеть выражение ее лица. Влюбленное.
***
— Какого черта? — Спрашивает мама, открыв одну коробку с пиццей.
— Эта Кела. В ней все наоборот, — говорю я. Она закатывает глаза и придвигает к себе вторую пиццу. Я съеживаюсь от того, как ее глаза осматривают каждый кусочек, будто она пытается найти самый вкусный. Это же все кусочки одной пиццы!
— Да выбери уже, наконец! — Резко говорю я.
Она вздрагивает.
— Господи, Лэйк. Ты сегодня кушала? Не жадничай. — Она берет кусочек и кидает мне. Я кладу его на тарелку и плюхаюсь на стул у столика. В этот момент в комнату вбегает Кел, задом наперед.
— Здесь уже пицца? — Спрашивает он и спотыкается об ковер, приземляясь на пятую точку.
— Ради Бога, Кел, повзрослей уже! — Огрызаюсь я.
Мама кидает на меня сердитый взгляд.
— Лэйк! Да что с тобой такое? Ты хочешь о чем-то поговорить?
Я толкаю свою тарелку через стол и встаю. У меня нет сил и дальше притворяться.
— Нет, мама! Мне не о чем говорить. Я не хранюсекретов!
Она тихо ахает. Вот и все — она знает, что я знаю.
Я жду, что мама начнет защищаться, кричать, ссориться, пошлет меня в комнату. Хоть что-нибудьсделает. Разве не это происходит, когда ситуация в разгаре? Кульминация?
Вместо этого она просто отворачивается и берет тарелку для Кела, кладя на нее кусочки пиццы-наоборот.
Я топаю в свою комнату и хлопаю за собой дверью. Одному Богу известно, сколькими дверями я хлопала с момента, как мы переехали. Я то и дело вхожу и выхожу из комнат в дурном настроении из-за кого-то. Уилл самовыражается поэмами, а я — хлопаньем дверей.
***
Будильник мигает красным, когда я просыпаюсь. Должно быть, ночью отключали электричество. Солнце в такую рань обычно ясное, потому я хватаю телефон для проверки времени и, естественно, обнаруживаю, что мы проспали. Я выпрыгиваю из кровати, в мгновение ока одеваюсь, чищу зубы и собираю волосы в дульку. Краситься нет времени. Я бужу Кела и поторапливаю, чтобы он быстрее одевался, пока собираю листки с домашним заданием. На кофе тоже нет времени.
