Ознакомительная версия. Доступно 9 страниц из 43
– А в чем?
– Не в этом, – повторил он и ушел из кухни.
Совершенно обескураженная, я немного посидела на табурете возле новых штор, а потом прошла за Маем в комнату. Он застыл на диване, покрывало которого тоже уже было выстирано и потому казалось новым.
– Что случилось? – опять спросила я.
– Ничего. Просто не надо… распоряжаться…
– Ты боишься, что я теперь вцеплюсь в эти занавески и ты меня отсюда вообще никогда не выкуришь?
Май молчал, и я вынуждена была снова спросить:
– Я же обещала, что уйду сразу, как только ты этого захочешь. Мне уйти прямо сейчас?
Он все так же молчал. Изо всех сил стараясь не расплакаться от унижения, я бросилась в кухню и, подбежав к окну, дернула за шторы. Я собиралась разодрать тюль и шторы на части, но вместо этого сорвала карниз. На шум из комнаты прибежал Май и замер на пороге кухни. Я обошла его как неживой предмет, покидала в сумку свои немногочисленные вещи и направилась к выходу из квартиры. В голове гудело, в висках стучало, а губы сами собой кривились в злой усмешке. И, собственно, чего бы им кривиться? Этот человек ничем мне не обязан. Я сама навязалась. Он всячески пытался объяснить, что ничего не может для меня сделать, я же упорствовала. А какой мужчина станет отказываться от женщины, если она сама ему настойчиво и беззастенчиво предлагает себя? Никакой! Вот он и не отказался. Я уже открыла входную дверь, когда Май схватил меня за плечи, притянул к себе и прошептал на ухо:
– Прости.
– Конечно, – выдавила я и снова рванулась к выходу.
– Не надо… Давай забудем…
Мне бы вырваться и бежать от него домой, но я не смогла. Я уже любила его настолько сильно, что могла бы простить и более серьезные прегрешения, но не удержалась, чтобы не сказать:
– Князю – князево, холопке – холопово?
– Все не так… Не накручивай себя! Забудем? Мир?
Разве я могла не согласиться? Я разрыдалась у него на груди, а потом был еще один счастливый вечер и счастливая ночь. Май, видимо, чувствовал себя виноватым и особенно старался для меня в постели. Я сначала лишь снисходительно принимала его дары, а потом и сама снова стала щедрой на ласки. Май благодарно улыбался и тихо постанывал. Когда мы наконец успокоились в объятиях друг друга, я подумала, а не сменить ли мне шторы и в комнате, чтобы такая чудесная ночь снова повторилась. Разумеется, это я подумала в шутку. Мне не хотелось больше огорчать любимого человека. Я ведь ничего не знала ни про эту квартиру, ни про тот несчастный тюль, что разлезся после стирки. Мало ли, может, у Мая с этими занавесками связаны какие-то счастливые воспоминания или, наоборот, драматические… Но расспрашивать мне не хотелось. Нужно будет – сам скажет. А вот когда скажет, это будет означать, что его отношение ко мне изменилось. Сейчас же я готова была просто терпеливо дожидаться того момента.
Утром Май ушел так тихо, что я не слышала. Шторы лежали аккуратно сложенными на табурете, а сверху них – записка: «Я прибью карниз вечером, и мы снова повесим твои шторы. Целую. Май». Я раз десять поцеловала записку.
Шторы действительно были повешены, но после этого я, сообразуясь с данным себе обещанием, уже не пыталась наводить порядок в неказистом жилище Мая. Я вообще старалась ему не надоедать. Я даже не спросила номер его мобильника, не узнала номер его рабочего телефона и потому никогда не звонила. Я нервничала и не находила себе места, когда он задерживался на работе, но не задавала вопросов. Май же никогда не оправдывался, не объяснял, где и почему задержался, но я готова была жить без этих объяснений. Конечно, мне хотелось иметь душевную близость с ним, когда друг другу поверяется самое сокровенное, но я принимала как должное то, что имела. Кроме того, я понимала, что особенно беспокоиться мне не о чем. Интуитивно я сразу почувствовала бы, что у него появилась другая женщина. Но другой женщины не было, а это значило, что я могла жить спокойно и безмятежно.
Я заботилась о Мае и была примитивно, по-бабьи счастлива с ним ночами. Ему нравилась еда, которую я готовила, он с удовольствием поглощал мои супы, борщи, тушеное мясо, уплетал пироги и бисквиты. Я изучила его гастрономические пристрастия и каждый день старалась порадовать чем-нибудь вкусненьким. Он чуть поправился, резкие морщины на лбу разгладились, и даже походка его стала другой – какой-то уверенной и степенной.
Мы нигде с ним не бывали, кроме моей дачи. В будни Май работал много, поздно возвращался домой, а в выходные на даче просто расслаблялся и отдыхал. Он по-прежнему целыми днями пропадал с удочками на озере, но уже не столько ловил рыбу, сколько просто наслаждался процессом. Иногда я ходила на озеро с ним. Мы купались, варили уху, а в густых зарослях травы и кустов предавались самому сладкому интиму. Нам было очень хорошо вместе, но я не могла бы назвать наши отношения любовью, поскольку любовь была односторонней. Я чувствовала, что Май привык ко мне и даже находил определенные прелести в том, что мы вместе, но меня он все-таки не любил. Переживала ли я? Конечно, но старалась не думать об этом. Как и обещала ему, жила одним днем. Сегодня этот человек со мной – значит, я счастлива. А завтра – будет завтра, и никак не раньше.
Соседка Катерина, встречаясь мне на улочках садоводства или в магазине, пыталась расспрашивать, как мне удалось сменить одного шикарного мужчину на другого, но я игнорировала эти вопросы. В конце концов она поняла, что ничего от меня не добьется, и, завидев меня, только неприятно поджимала губы, но овощи и картошку продолжала продавать.
На работе коллеги быстро догадались, что мы со Стасом перестали быть семьей, хотя о своем разводе мы никому не докладывали. Наше отчуждение друг от друга было таким явным, что скрывать от сотрудников перемену наших отношений было бесполезно. Конечно, они пытались расспрашивать, какая дикая кошка между нами пробежала и разрушила брак, который всем казался образцовым и незыблемым. Мы со Стасом то отмалчивались, то отшучивались. Нам вовсе не было неловко рядом. Мы вовремя освободились друг от друга, не успев возненавидеть. Теперь-то я понимала, что рано или поздно мы осточертели бы друг другу именно до ненависти, даже если бы на моем горизонте не появился Май. Я даже радовалась за бывшего мужа. Может, он сможет кого-нибудь по-настоящему полюбить и создать семью лучше той, что была у нас. Мне уже казалось, что Стас каким-то особо томным взглядом провожает в коридоре нашу новую экономистку Татьяну, да и та оглядывается на него с интересом. В общем, я была бы счастлива, если бы они полюбили друг друга. Мой бывший муж достоин самой большой любви. Наверное, я могла бы расспросить Стаса о личной жизни и даже как-то напутствовать, но все же посчитала, что лучше этого не делать – некрасиво это будет выглядеть.
Однажды в особо сладостно-щемящий момент близости с Маем я не выдержала и снова прошептала:
– Как же я люблю тебя…
Вообще-то я давно не позволяла себе говорить о любви и называла его любимым, ненаглядным и самым лучшим на свете только мысленно. Никоим образом я не хотела смущать Мая и заставлять чувствовать себя виноватым от того, что он не может сказать мне подобных слов. А тут вдруг не выдержала, слова любви вырвались сами собой.
Ознакомительная версия. Доступно 9 страниц из 43
