и гейзеры. Лава больше не взлетала к небесам, не грозила дострелить до солнца. Огненные ручьи вытекали наружу ленивыми толчками, расползались алыми кляксами и почти сразу покрывались белесой корочкой пепла.
Земля по-прежнему исходила жаром. Ввысь все так же вздымались дымные струи. Но ужасом от них не веяло. И у Рэя мелькнула шальная мысль: «Кто знает, вдруг к утру стихия успокоится совсем? Вдруг откроет путника проход? Вдруг даст шанс на спасение?»
А еще он подумал, что если, когда Вэл проснется, опять проснутся гейзеры, то парня надо будет усыпить на пару дней. А там, если огонь окончательно затихнет, попытаться протащить его на себе до нормальной земли. В том, что за огненной полосой есть вполне себе безопасное место, Рэй почему-то не сомневался.
Он слегка приободрился, проводил взглядом солнце, уползающее за горизонт, встретил опустившуюся на землю ночь, слез с камня и тоже улегся спать, здраво рассудив, что утро вечера мудренее.
* * *
В голове настойчиво крутилась фраза: «Пусть тебе приснится что-то хорошее!» Пожелание само по себе было вполне безобидным. Но у Вэла оно непонятно почему ассоциировалось с каким-то предательством. Вот только с каким? Этого парень никак не мог вспомнить.
Сон уносил его за собой, затягивал в водоворот, кружил, баюкал. И парень сдался на милость этого течения. Отключил тревогу, отрешился от ужаса, пережитого днем и окунулся с головой в сладкий яд сновидений.
Сон оторвал его от земли, подарил крылья, вручил силу ветра и отправил в полет. Над горящей землей, над дымными струями, над огненным озером. Красное внизу сменилось зеленым, сочным, полным жизни. Синее сверху стало сначала выцветшим серым, потом перетекло в стальное и как-то незаметно превратилось бархатно-синее, бездонное, испещренное несчетным количеством голубоватых искорок.
Вэл летел вперед, не выбирая дороги. От беспрекословно повиновался разумному потоку. Верх и низ скоро слились для него в одно черное полотно, а потом и вовсе превратились в сплошную трубу. И парня толкала по этой трубе течением сила сна.
Скоро в конце трубы он разглядел желтую точку. Точка дрожала, мерцала и неуклонно росла. Очень быстро юный маг осознал, что видит перед собой далекий костер. Откуда пришла эта мысль, он не знал. Но то, что она несомненна, понимал четко.
И ему стало интересно, кто же там скрывается во тьме. Вэл попытался ускорить ток событий, и у него получилось. Скоро зыбкое полотно сна опять развернулось, и парня выкинуло в небо, под колкие яркие звезды. Сверху ему улыбалась огромная луна. Снизу нес свои воды шумный поток. Пахло студеной водой. Вэл спустился чуть ниже, ровно настолько, насколько позволил сон. Внизу под собой он разглядел широкую реку. С одной стороны к ней прилегала узкая полоса зелени. Чуть дальше, полукругом возвышалась скала.
На этом клочке земли, между рекой и серым камнем отвесных стен, мирно потрескивал костерок. У самого огня сидела их пропажа — Вероника Ренуар и… Вот же несправедливость! Жарила на плоском круглом камне рыбу. Возле ее ног вертелись две меховые фигурки.
Вэл опустился еще чуть ниже, пригляделся и с удивлением опознал лисицу и кошку. Откуда здесь могло взяться это зверье? И почему оно не боится эту бестолочь, это совершенно никчемное создание, эту дурочку Нику? Вэл не знал. Он попытался опуститься еще ниже и не смог. Кто-то выдернул его из зыбкой ткани сновидения, протащил по бесконечной трубе и выкинул там, откуда взял.
* * *
— Просыпайся, — настойчиво шептал знакомый голос. — Вэл, просыпайся. Только тихо. Не вздумай орать. Если заорешь, я тебя честное слово, прибью.
Валентайн с трудом разобрал слова. Четко осознал, что ему грозят чем-то страшным, попытался отодвинуться от неведомой угрозы, но уперся спиной во что-то твердое и большое.
Парень подумал, что бесконечно избегать опасности не сможет, а потому просто обязан встретить ее, как настоящий мужчина, лицом к лицу. Он решительно распахнул глаза и сразу увидел нечто округлое, огромное, блестящее не солнце черным лаком.
И это нечто пялилось на него в упор бусинками немигающих глаз. Вэл испуганно моргнул, зажмурился, мысленно считая до десяти, а потом приоткрыл один глаз. Не помогло. Неизвестное чудовище никуда не исчезло.
— Только не кричи. — Опять раздался вкрадчивый голос.
И голос этот послужил спусковым крючком. Рэя словно включили. Он подскочил, отшатнулся назад, врезался головой в камень и истошно заорал.
* * *
Куда подевалась из-под ног земля, Ника толком и не успела понять. Вот только ступни спотыкались о куски камня и вдруг перед ней разверзлась пустота. От испуга перехватило дыхание, и девчонка даже не смогла закричать.
Она болтала ногами, била руками по воздуху, словно это могло хоть как-то замедлить падение, и с ужасом смотрела, как снизу приближается водная гладь. И все бы ничего, но плавала Ника, примерно, как те камни, что остались наверху.
В реку она вошла на зависть всем, строго по канонам — солдатиком, пятки вместе. Словно всю жизнь только и делала, что тренировалась прыгать с вышки. И тут же провалилась в омерзительный холод с головой. Из последних сил попыталась схватиться пальцами за поверхность, взбила серебристые фонтанчики, выпустила из легких стайку пузырьков и совершенно ясно осознала всю безнадежность ситуации.
Время тут же замедлило ход. В голове у Вероники Ренуар пронеслась вся ее недолгая и какая-то совершенно бессмысленная жизнь. Перед глазами застыли круглые, как жемчужины пузыри. Мышцы сковало от жути и холода. Моментально свело ноги. Ника поняла, что не сможет выбраться из шумного потока никогда.
Течение утянуло ее почти к самому дну, протащило по зеленым от водорослей камням. Закружило, завертело. Она еще успела заметить, как испуганно выпучив глаза шарахнулась в сторону здоровенная рыбина. Ощутила тыльной стороной ладони ее шершавую чешую и… машинально сделала вдох.
Что там положено в таких случаях? Боль в груди? Удушье? Смерть? Странно, но ничего подобного не случилось. Течение прибило свою нечаянную игрушку к огромному камню. Ника обхватила его руками, прижалась грудью, щекой, животом. Проводила взглядом стайку мальков и сделала еще один вдох.
Потрясающе! Да что там, восхитительно! Она, Вероника Ренуар, худшая ученица потока, могла дышать под водой!
Ника ошалело выпустила из себя воду, но вместе дрожащих струй вокруг опять взвились блестящие жемчужины пузырьков. Ха! А это чудо вдвойне! Как такое возможно? Внутри нее вода сама собой превращалась в воздух.
Ведьмочка еще немного поигралась, проверяя новую чудесную способность, убедилась, что та не исчезает, немного поразмыслила, а
