сросшейся носовой перегородкой.
– Это Мишаня, знакомьтесь, – осклабился Матренин.
– Ничего себе Мишаня! – съязвила я. – Это ж целый Михаил! Присаживайтесь, Миш, пирожки горячие. А я пока заварю чай. Вы же ромашковый пьете?
– А кофе нет? – просто спросил Мишаня.
– От кофе нервы, – не удержалась я, – и ненужная агрессия. Вон, Артем Леонидович уже столкнулся однажды. Так что вы хотели?
– Выйди, посторожи вход, – бросил Матренин своему провожатому.
Мы подождали, пока Мишаня с недовольным видом ушел с кухни, бросив напоследок тоскливый взгляд на пирожки.
Артем Леонидович прервал мою фразу, решив закончить нашу светскую беседу сугубо деловым разговором.
– Я все знаю, – заключил он, чем очень меня смутил.
– Мне нужны подробности, – Киря всегда учил настороженно относиться к обобщениям, – что конкретно вы знаете?
– Я же сказал, все, – недовольно рявкнул в ответ Матренин.
– То есть вот так сразу теорему Фирма мне сможете воспроизвести? – Надо его разозлить, чтобы он наговорил лишнего.
– Дурой не прикидывайся, бывший следователь, – презрительно хмыкнул он. – Частный детектив она, как же! Видал я этих доходяг! Пьющая биомасса. Таким как раз хорошо в засаде сидеть. Там, что голубь срет, что он, не отличишь. Короче, – он ударил по столу ладонью, – я все знаю! Поняла!
– Блин, Артем Леонидович! – И в своем возмущении я была как никогда искренна. – Вот информативность – вообще не ваш конек! Что вы знаете-то?! Что я прогуливала алгебру в десятом классе или книгу в библиотеку не сдала? Вы здесь для того, чтобы?.. – подала я подсказку.
– Чтобы ты не рыпалась! – уверенно заявил он.
– Ну, учитывая ваш красочный внешний вид, с этим вы уже опоздали, – снисходительно улыбнулась я, – а судя по тому, что Мишаню вы отослали, даже не сделав попытку забрать мое оружие, в запугивании меня вы не заинтересованы. И вот я повторяю свой вопрос. Артем Леонидович, зачем вы вломились ко мне в квартиру? Еще и бабу Шуру ввели в заблуждение?
– Пирожков захотелось… – Он проглотил окончание фразы, красноречиво умолчав мат. – Не лезь в это дело. Я тебе заплачу. Сколько тебе надо? Ты не стесняйся, деньги есть.
– А под делом вы подразумеваете? – И вот я снова играю на его нервах.
– Видел я твоего Кирьянова, – брезгливо выплюнул мужчина, – решил еще звезд на погоны достать, клоп недобитый! У него что, новых дел нет? У вас висяки закончились? Еще Аньку искать понадобилось! Что вы думаете, я ей компенсацию выплачивать буду?! Так сколько? – Он внимательно смотрел на меня.
– Нисколько, – слегка растерянно ответила я, – деньги мне не нужны. Мне хватает.
– А что нужно, Таня?! – Он слегка взвизгнул на конце фразы, но сразу откашлялся и уже спокойнее продолжил: – Квартира? Машина? Возможно, не здесь? Ну же, девочка, не томи!
– Вы знаете, куда уехала Анна с матерью после смерти Сергея Минца? – Если он хотел сотрудничать, то я приму его предложение.
– Да зачем тебе это? – не понимал Матренин. – Я тебе тут про серьезные вещи говорю!
– Так и я вам не анекдоты рассказываю, Артем Леонидович! – Вот так, все правильно. – Не ваше дело, зачем мне Анна Минц! Вашу просьбу я вполне поняла. Ваши капиталы останутся при вас, если, – я сделала паузу, – вы расскажете мне все, что вам известно о местонахождении Анны и ее матери.
– Издеваешься?! – взвился Матренин. – Я-то откуда знаю, куда Анька делась?! У меня тогда своих проблем было, хоть жопой жуй, чтобы мне еще вдову любимого друга пасти?
– Хотя бы отдать дань уважения этому другу. Нет? – Я почти торжествовала: он точно не контролировал, что несет.
– Да пошел он! – раскраснелся мужчина. – Если хочешь знать, он сам во всем виноват! Я ему всю плешь проел, что пора серьезнее быть. А он как был шпаной дворовой, так и остался! Мы же с серьезными людьми дела заводили. Договоры, ценные бумаги, статус, в конце концов. А он все обмануть пытался, на всякой мелочи! Один партнер отвалился, другой. Третьему он пошел морду бить. Собрал нас, как раньше. Я ему говорю, мол, окстись, дурак! Сейчас такие дела через суд решаются. Кто дела-то с тобой еще иметь будет?! Поэтому я начал раздел. Фирма была нашей в равных долях.
– И от своей доли вы не спешили отказываться? – Я принялась за пирожки.
– Смухлевал с подписями, – признался мужчина, – и что? Срок давности давно истек, – самодовольно заключил он.
– И таким образом ни вдове, ни матери ничего не досталось, – заключила я. – Так, а с Анной-то что?
– А я знаю?! – Он так удивлялся после каждого вопроса о ней, что я поневоле начинала верить в его искренность. – Говорю же, не ходил я к ней. Видел на похоронах последний раз. Зачем мне было возле нее крутиться? Ее и Серега-то не жаловал, если честно. Вокруг него много всяких девчонок вилось. Он им всем взаимностью отвечал, не думайте. Семьянин из него такой же был, как и бизнесмен, хреновый. Так и на фига мне к ней лезть?
– Что-то не получается у нас с вами договориться, Артем Леонидович, – озабоченно произнесла я. – Может быть, есть у вас информация о смерти Сергея? Может, вспомнили что-то за столько-то лет?
– Так, – Матренин встал из-за стола, – хрен с ним, с документами, но мокруху на меня вешать не нужно! Не было там ничего криминального? Ясно?! Не было!
– А если найду?
– Тогда квартира и машина будут у моего адвоката, а ты, – он ткнул пальцем в мою сторону, – будешь получать копеечную пенсию и грызть локти. А теперь сиди тут, дура принципиальная!
«Сам дурак», – подумала я, когда входная дверь захлопнулась.
Не откладывая в долгий ящик, я оставила заявку слесарю. Замок стоило сменить в самые кратчайшие сроки. А пока что верная этажерка, придвинутая к двери, должна была играть роль сигнализации от внезапного визита посетителей среди ночи. Хотя в такое развитие событий верилось слабо, не такие уж неприятности грозили Матренину. Он был абсолютно прав, хороший адвокат без труда разобьет дело о давнем мошенничестве. А вот к обвинениям в потенциальном убийстве он отнесся серьезно. Проблема таких дел в доказательстве злого умысла бытового отравления. Сколько их, безнаказанных убийств от анафилактического шока, сердечной недостаточности или приступа астмы? Но Киря определенно что-то знает и совершенно точно не скажет мне. Я должна догадаться сама.
Глава 22
За ночь погода испортилась. Сильный ветер рвался в квартиру, гремя оконными створками и развевая тюль. Вопреки наставлениям взрослых, я любила сквозняки. Мне нравилось, когда от случайного порыва все в комнате делало легкий «вздох», наполняя привычное пространство движением.
Я не спешила закрывать форточку, предпочитая плотнее завернуться
