княжества единичные кольца такого типа найдены в Понеманье и Белостокском воеводстве Польши (Гуревич Ф.Д., 1962. С. 129; Павлова К.В., 1974, рис. 19: 14–21; Musianowicz K., 1955. S. 267–268), куда проникало влияние и простирались притязания галицко-волынских князей. В небольшом числе эти кольца попадали на прилегающие соседние земли, где они найдены в курганах Сурожа, Олевска, на земле дреговичей, в городах Турове и Бресте (Антонович В.Б., 1901; Яроцкий Я.В., 1903. С. 186–190; Успенская А.В., 1953. С. 122; Лысенко П.Ф., 1985. С. 260; 1974, рис. 9: 5). Самым восточным пунктом их проникновения является Райковецкое городище (Гончаров В.К., 1950, табл. XX, 18). Возможно, центр производства колец с обратным перегибом находился в Галицкой земле, и оттуда кольца распространялись в сопредельные земли. Во всех случаях, когда для этого имеются данные, кольца с обратным перегибом датируются серединой XII–XIII в.
Помимо проволочных колец, в Звенигороде найдены височные кольца с надетыми на дужку тремя бусинами. Кольца с гладкими бусинами, сложенными из двух половинок, и проволочной обмоткой между ними (сооружение 5 – четыре экземпляра, сделанных из золота, длинный дом 8 – два серебряных кольца, рис. 37: 3,4,7–10), а также с бусинами, украшенными зернью и филигранью (длинный дом 8 – два серебряных кольца, капище 3, рис. 37: 1,2; 47: 17), широко употреблялись в ХII – первой половине XIII в. и известны по находкам в кладах, зарытых между 70-ми гг. ХII в. и 40 г. XIII в. в Киеве, Княжьей Горе, Изяславле, Городище Хмельницкой обл., на Райковецком городище, в курганах Побужья, в Старой Рязани и т. д. (Корзухина Г.Ф., 1954; Пiскова Г.О., 1988; Якубовський B.I., 1975, рис. 11; Гончаров В.К., 1950, табл. XX, 6–9; Коробушкина Т.Н., 1988, рис. 2; Даркевич В.П., 1974, рис. 11: 2). Кольца с гладкими бусинами, возможно, появились несколько раньше, так как в кургане у Пекунова они найдены с денарием второй половины XI в. (Равдина Т.В., 1988. С. 96). Одно из колец Звенигорода, бусины которого украшены большими кругами с ажурной розеткой из четырех лепестков и шариком зерни в центре (рис. 47: 17), имеет аналогии в Изяславле и принадлежит к местному варианту трехбусинных колец (Пiскова Г.О., 1988. С. 29).
Самым ранним является пятилучевое височное кольцо с ложной зернью и выпуклой дужкой на щитке, так называемого зарайского типа (капище 2, рис. 57: 1). Кольца этого типа имеют широкое распространение и датируются IX–X вв. (Рыбаков Б.А., 1948. С. 104–110; Ляпушкин И.И., 1958. С. 97; Кухаренко Ю.В., 1961, табл. 8, 21; Москаленко А.Н., 1965, рис. 42; Пушкина Т.А., 1987, рис. 1: 1). В отличие от большинства колец такого типа звенигородский экземпляр украшен шариками на концах лучей и внутренних зубчиков, что сближает его с найденным на городище Супруты (Недошивина Н.Г., 1960, рис. 1: 9).
К головным украшениям принадлежат колты, входившие в состав убора зажиточных горожанок. На капище 3 в Звенигороде лежали две половинки медных литых колтов, полых внутри и снабженных колечками для прикрепления дужки (рис. 54: 1,2). На колтах изображены Древо жизни – крин и под ним треугольник, обращенный острием вверх, а по обе стороны древа прямостоящие птицы, хвосты которых разделены на три части в виде крина. В углублениях-лотках не сохранилось ни перегородок, ни следов эмали – возможно, изготовление колтов не было завершено. Найденные колты являлись примитивным и упрощенным вариантом золотых изделий с выемчатой эмалью, для которых была характерна сцена с двумя птицами по сторонам древа жизни. Медных подражаний золотым колтам известно всего четыре, из них два происходят из Киева и Райковецкого городища, а место находки двух других неизвестно. Медные подражания колтам сделаны гораздо примитивнее, чем их высокохудожественные образцы, и имеют, как и звенигородские, меньшую выемку у дужки (Макарова Т.И., 1975. С. 88).
С производством вещей с эмалью связаны медные матрицы, найденные на капище 3. Это четыре прямоугольных (22 × 26 мм) и массивных (толщиной 3–4 мм) пластинки с углубленным орнаментом одной стороны и гладкой оборотной поверхностью (рис. 54: 7–10). На одной из них изображено дерево, контуры которого обведены семью полукружиями и выделено массивное основание. На трех остальных матрицах помещены изображения птиц с прямостоящими лапками, длинным носиком и таким же, как на колтах, тройным хвостом. Матрицы предназначались для изготовления бляшек на головные венчики – широко распространенное украшение женщин, в том числе и жительниц Галицкого княжества (Ратич О.О., 1957. С. 45–68). По рисунку и по довольно грубому и примитивному изготовлению звенигородские бляшки подобны найденным здесь же колтам и, вероятно, входили в состав одного стилистически близкого убора. Отсутствие аналогий таким изделиям в других частях Руси позволяет сделать предположение о существовании местного галицкого центра производства вещей с эмалью. О наличии своего эмальерного дела свидетельствуют и другие находки в Галиче (Макарова Т.И., 1975. С. 22).
В такой же «местной» манере выполнены две медные литые подвески квадрифолийной формы, имеющие выемки для эмали (капище 3, рис. 54: 5,6). Одна из них снабжена ушком для подвешивания, в ее средний квадрат вписан углубленный ромб для эмали, треугольными углублениями заполнены углы квадрата и окружающие его полукружия. У второй подвески в центре вписан круг и углублены лишь ободки в углах квадрата и в полукружиях. По своей форме и орнаменту привески напоминают квадрифолийные бляшки рясен, найденных в Киеве и в Сахновке (Макарова Т.И., 1975. С. 44), но, конечно, золотые рясны из кладов по мастерству исполнения и тонкости рисунка несравнимы с нашими. Форма квадрифолия распространяется в прикладном искусстве Руси довольно поздно – в середине XIII в. и особенно часто применялась уже в XIV в., когда появляются квадрифолийные кресты, мощевики, накладки (Николаева Т.В., 1976. С. 138–158). В Новгороде квадрифолийный щиток перстня относится к 30–60 гг. XIII в. (Седова М.В., 1981. С. 137). В эволюционном ряду перстней, украшенных чернью, такая форма является самой поздней (Макарова Т.И., 1986. С. 48).
Широкорогая бронзовая лунница, украшенная ложной зернью и шариками на концах (капище 3, рис. 47: 1), принадлежит к типу лунниц, распространенных в X–XI вв. (Корзухина Г.Ф., 1954. С. 65; Журжалина Н.П., 1961. С. 126; Седова М.В., 1981. С. 24). Небольшие круторогие лунницы, одна гладкая (капище 3), вторая с растительным орнаментом (сооружение 11, рис. 54: 5), датируются XII – ХIII вв. (Гольмстен В.В., 1914. С. 95–98; Седова М.В., 1981. С. 24).
Круглые ажурные подвески с вписанным в середину крестом, имеющим поперечные выступы на концах, так называемым «патриаршим» крестом (капище 3, рис. 47: 8), часто встречаются при раскопках городов, поселений и курганов, в том числе найдены в Галиче, Плиснеске, Звенигороде Львовском и везде относятся к XII–XIII вв. Менее
