расспросил её обо всём. Та отвечала подробно, увлечённо. Наконец, он поцеловал девочку в лоб и отпустил. Фред было подумал, что на этом всё, но общение с девочкой оказалось только началом. Впереди было ещё пять-шесть человек, и со всеми парень разговаривал, будто с родными после долгой разлуки.
— Мэй, поторопи его.
Но Мэй ничего не мог поделать. Даже когда трое покинули базар, было трудно спокойно пройти по улице, чтобы где-нибудь Аммерту случайно не встретился друг, приятель, приятельница или шапочный знакомый.
К тому времени, как добрались до Культа, Аммерт будто растратил всю свою энергию. В комнате, где обычно собирались старики, его ждала расстеленная койка. Там же сидела за вышивкой Илман. Увидев гостя, она поднялась и улыбнулась искренней сияющей улыбкой, будто ребёнок, увидевший Санта Клауса.
— Илман, — Аммерту хватило сил на поцелуй в щёку.
— Ты со всеми девушками целуешься? — раздражённо спросил Фред.
— Э… в смысле?
— В наше мире так принято, — пояснил за него Мэй. — Мужчины и женщины всегда целуются, а мужчины пожимают руки.
— Погоди, и что, не важно, в каких вы отношениях? Может, вы едва знакомы! А знаешь, сколько бактерий передаётся при поцелуе? Так, стоп. А почему тогда Илман ни разу меня не целовала? А Варавит? А другие женщины?
Мэй и Теуш переглянулись.
— Вы… иномирец.
5
Пока Аммерт успел переговорить со всеми в Культе, включая кошек, собак и кур, настали сумерки. Гость ушёл в свою комнату и крепко заснул.
«Вернуться с долгой миссии, из параллельного мира, встретиться с братом по инкарнации, и обмолвиться с ним парой слов! А на кур у тебя времени хватило!»
Ни минуты не сомневаясь, Фред пожаловался хозяйке Культа, сидя за столом на кухне.
— Пойми его, Фред — Аммерт родился рабом в Мире Богини Хатм. Его всё детство окружали только надзиратели и другие рабы. Других детей рядом не было — не с кем пообщаться. Его тогда звали Олиу, что означает всего-навсего «сто семь». Когда Кайрил освободил Олиу, тому было шестнадцать. Оказавшись в новом для себя мире, он полностью преобразился. Для него это было как перерождение. И тебе предстоит то же, если ты вспомнишь прошлую жизнь.
— «Вспомнишь, вспомнишь»… Заладили одну и ту же пластинку. А если не вспомню? Я даже детства своего не помню.
— В твоём детстве и кроются ответы.
— Объясните, как мы могли быть братьями в прошлой жизни? Мы совсем не похожи — у него волосы светлые, у меня — тёмные. У него глаза голубые, у меня — карие. У него лицо овальное, у меня — треугольное.
— Вы не были родными братьями, но разве это имеет значение? В Эттоме нет чужих детей.
— Вы уже говорили. Так он был родным?
— Да, он родился от Тангера и Аристы. Правда, злые языки говорят, что настоящим отцом Аммерта был Соловей. Мы не верим в эти россказни.
— Где он работает? Он кто — пилот, актёр…
— Актёрство — увлечение. Он — пилот у камма́та Цхиру́ты Шу́ха. Это член городского совета. Он очень богат, — последнее Варавит произнесла вполголоса. — Цхирута Шух очень требователен. Получить у него должность — мечта половины города. Аммерт лезет из кожи вон, чтобы удержаться у него на службе.
— Он так хорошо платит?
— Дело не только в деньгах. Камматы дают наградные грамоты. Эти грамоты потом можно обменять на любую ценную вещь. Само слово «каммат» происходит от выражения «давать бумагу». Те, кто на них работают, называются каммата́рами. Как правило, камматары выполняют опасные миссии в разных мирах, и не все выживают. Сейчас в Мире Металла идёт страшная война. Впрочем, там постоянно идут войны, но эта… Не помню подобной по уровню жестокости. Аммерт выполняет миссии по доставке грузов с острова на остров, и каждый день рискует жизнью.
Фред задумался.
— Вот почему он… такой.
6
В городе второй день продолжался праздник. Музыка лилась отовсюду, на каждой улице стояли музыканты — играли кто на дудочке, кто на ручной арфе, причём струны перебирали причудливым медиатором, похожим на половину монетки. Слушатели бросали деньги прямо на землю, и так много, что музыканты даже не обращали на это внимания, и после игры собирались далеко не всё. Большая часть доставалась бродягам.
Аммерт, отдохнувший, нашёл-таки время получше познакомиться с братом по инкарнации. Теперь они оба гуляли по западному району, освещённому фонариками и летающими огоньками. Поодаль шагали Кордой, Увар и третий служитель, имя которого Фред так и не выучил. Эти были самые строгие — отойди от них на пару шагов влево или вправо, как служители тут же ловили и напоминали о мерах предосторожности.
Между тем, люди на улицах обнимались и целовались. Некоторые делили пряники и лепёшки. Мужчины в шутку боролись, женщины хвастались нарядами, а дети играли, бегая под ногами. Всё было привычно и даже слишком знакомо, несмотря на то, что это, казалось бы, параллельный мир. И всё же, в этих людях было какое-то отличие. Какое? Фред никак не мог уловить.
Никто не пил. Наверное, здесь и пролегала пропасть. Не сказать, что алкоголя не было во всём Чхимтосэне, но крепче медовухи здесь, похоже, не употребляли ничего. Даже
