кровати. – Не напрягайся и открой рот пошире.
Девушка сделала всё, как велел испанец.
– Умница! – блаженно выдохнул Торрес, погружаясь во влажный рот на всю длину. – Вот так хорошо, девочка. Теперь плотно сомкни губы и помогай себе рукой.
Непродолжительное время Маша справлялась, но вопреки ожиданиям Алонсо, не выдержала и отстранилась раньше, чем он приблизился к разрядке. Девушка быстро прерывисто дышала и смотрела на Торреса во все глаза.
Он положил ладонь на затылок Марии. Снова толкнулся к ней в рот и быстро задвигал тазом. Маша почувствовала себя героиней порнофильма. От напряжения из глаз брызнули слёзы. Испанец прикрыл веки от удовольствия. Алонсо пальцами сжимал волосы девушки, глубоко проникал в её глотку, не давая ни малейшего шанса вырваться из такого захвата. Маше оставалось только повиноваться и принимать яростные толчки члена.
Алонсо понимал, что Мария чувствует себя некомфортно, но дикое желание затмило мозг. Мужчина полностью сосредоточился на собственных ощущениях. А они были невероятно кайфовые. Летисия и в лучшие годы не особенно баловала Торреса оральным сексом. Когда её болезнь усугубилась, эта тема вовсе сошла на нет. Сейчас же испанцу досталась молоденькая девушка, которая была готова сделать всё, что он захочет. Беспрекословно подчинялась. Это куражило Алонсо просто до отвала башки.
Достигнув кульминации, он излился Маше в горло горячим семенем, но не торопился вытаскивать свой орган.
– Глотай! – отчеканил Торрес. Когда девушка выполнила приказ, уже мягче добавил, выходя из женского рта:
– Теперь поцелуй его.
Только в этот момент испанец заметил мокрые дорожки от слёз на щеках Марии. Он обнял её и прошептал в волосы:
– Тебе было больно?
– Нет. Страшно. Я думала, что задохнусь, – еле слышно ответила Маша. Она находилась в некоторой прострации. Сказать, что Алонсо был с ней грубым, девушка не могла. Но всё же раньше оральный секс представлялся ей чем-то менее жёстким.
***
После завтрака они отправились на прогулку. Торрес оказался прав. От вчерашнего урагана не осталось и следа. Стояла прекрасная погода. Воздух был будто кристальный и благоухал хвоей. Солнце выбеливало искристыми лучами каменный парапет набережной. Море разливалось спокойной синевой.
– Я должен перед тобой извиниться, – задумчиво произнёс Алонсо. Его мучила совесть из-за несправедливого отношения к Маше.
– За что? – удивлённо спросила она.
– За то, что наговорил тогда в Москве. Мне, правда, стыдно. Я унизил тебя, хоть не имел права на это.
– Давай забудем, – девушка остановила размеренный променад, встав напротив испанца. – Начнём всё с чистого листа. Ладно? – она улыбнулась и обняла Алонсо за шею. – Мне очень хорошо сейчас. С тобой я счастлива.
– Мне тоже очень хорошо с тобой, Матрёшка, – с улыбкой ответил Торрес.
В последующие три дня между ними воцарилась идиллия. Алонсо полностью расслабился, отпустил себя и искренне наслаждался обществом Маши. Её непосредственность, лёгкий характер и, как оказалось, хорошие аппетиты в сексе, возродили в испанце давно забытое умиротворение. Торрес почувствовал себя свободным от призраков прошлого. Все проблемы и страдания остались где-то в другом мире, за пределами острова Ла-Тоха. Благодаря Марии испанец снова стал счастливым, и она видела это.
Девушка старалась не думать о том, что будет, когда они вернутся в особняк. Маша летала, окрылённая своей любовью. Всё вокруг казалось невыносимо прекрасным: каждый листик на дереве, каждая птичка, каждый камень. И солнце светило ярче. И чувствовалось всё острее. Прикосновения. Мимолётные взгляды. Поцелуи слаще. Объятия нежнее. Оргазмы один другого ярче. Глубже. Фееричнее.
Внезапно Марии открылась новая грань жизни. Грань, в которой чем больше девушка занималась сексом с Торресом, тем сильнее хотела его. Мужчина не уступал ей в своей жажде страсти. Ночи напролёт они занимались любовью. До боли в каждой мышце. До хрипоты в сорванном от криков удовольствия голосе. До влажных от пота простыней.
И даже днём, пытаясь подремать в сиесту, невинные обнимашки заканчивались горячими ласками, рваным дыханием и сбивчивой фразой: «Я хочу тебя». А дальше следовала улётная эйфория с зашкаливающей дозой окситоцина и эндорфина, выбрасывающейся в кровь.
Маше и Алонсо было всё равно, что их могут услышать другие постояльцы гостиницы. Даже лукавые улыбки обслуживающего персонала не смущали.
Пара настолько вошла во вкус лихорадки любви, что целовалась везде и всюду – в ресторанах, на улице, в СПА.
– Матрёшка, что ты наделала! Я теперь не смогу выйти из бассейна, – смеялся Торрес, отвечая на поцелуи Марии, когда они плавали в термальной воде.
– Почему? – притворно изумлялась девушка, делая невинное личико. Хотя обвивая ногами Алонсо за торс, чувствовала, как ей в промежность утыкается вставший мужской орган.
Маше нравилось дразнить испанца. С ним она в полной мере ощутила свою сексуальность. Распалять и доводить до голодной тряски Торреса стало её любимой забавой.
– Слезь с меня, – шипел мужчина, оглядываясь по сторонам. – Это становится неприличным, – с напускным ханжеством утверждал он. Однако на самом деле ловил кайф от раскрепощённости девчонки.
– Ммм, кто бы говорил о приличиях, – коварно улыбнулась Мария и сжала ладошкой член Алонсо под водой. Испанец с трудом подавил стон удовольствия.
– Я накажу тебя, – пытался оставаться серьёзным Торрес.
– Жду не дождусь, – Маша закусила губу и потёрлась твёрдыми сосками о грудь мужчины. – Ты хочешь наказать меня сверху или снизу? Или может сзади?
– Матрёшка! Прекрати! – просил испанец, доведённый до края возбуждения.
– А где ты меня накажешь? – не угоманивалась Мария. – На столе? Или в ванной?
– Я накажу тебя прямо здесь, – Алонсо просунул пальцы под трусики от купальника Маши и потёр скользкий клитор. Девушка дёрнулась, как от удара током. Попыталась вырваться, поднимая в бассейне фонтан брызг. Но испанец крепко удерживал её за талию, продолжая стимулировать напряжённый бугорок. Поняв, что девчонка вот-вот кончит, убрал пальцы.
– Теперь мы квиты, – быстро произнёс он, запечатывая губы Маши глубоким поцелуем.
***
На пятый день пребывания на острове Алонсо вынужден был сказать Марии, что им надо вернуться домой. Испанцу хотелось бы подольше задержаться в импровизированном отпуске, но пустить бизнес на самотёк Торрес не мог.
Пока они ехали в машине, Маша всё ещё пребывала в романтической эйфории. Девушка счастливо прижималась к плечу Алонсо и думала о том, что теперь всё изменится. Возможно, Торрес даже уберёт портреты Летисии. А ещё Мария переживала за реакцию Исабель. Ведь испанцу неизбежно придётся поговорить с дочерью о «новой» маме. Разумеется, Маша понимала, что родную мать малышке никто не заменит. Однако девушка твёрдо решила приложить максимум усилий, чтобы Исабель приняла её не только в качестве гостьи отца, но и как постоянную спутницу жизни.
Оставив Марию в особняке, Торрес уехал на работу и не возвращался до позднего вечера. Слишком много
