прав. Как раз-таки всё, что связано с ним, меня безумно интересовало.
— Не соглашусь. Разве возможно, чтобы кого-то не привлекала жизнь одного из Фостеров? — засмеялась я, рассеивая между нами напряжённую атмосферу.
— Что бы ты хотела узнать? — улыбнулся мне в ответ Ричард. — Постараюсь удовлетворить твоё любопытство.
Я обрадовалась тому, что он не стал увиливать, а согласился поведать мне о своём прошлом. А ещё очень импонировало то, что человеком, которому он решил приоткрыть завесу тайны, была именно я. Вряд ли найдётся много людей, кому вообще было позволено знать о Фостерах больше, чем они допускали.
— Как получилось, что тебя разлучили с родным братом? — задала ему давно мучивший меня вопрос.
В общих чертах я уже всё знала, но хотелось услышать это от него. Взглянуть на всё его глазами.
Мужчина снова помрачнел и погрузился в собственные мысли. Долго обдумывал свой ответ, и когда я уже думала, что его не получу, он заговорил:
— Нам было по два года, когда мать сбежала. Я едва помнил Генриха. Короткие вспышки в памяти. Какие-то моменты. Обрывки…Отец всем запрещал говорить о них, но… я всегда помнил, что у меня был брат.
— Ты пытался его найти? Встретиться и поговорить…
— Когда был в юном возрасте, очень этого желал и даже пару раз порывался сбежать от отца, чтобы отыскать мать и брата. Потом появился Дэвид, и я на какое-то время позабыл о своей бредовой затее, — печально улыбнулся далёким воспоминаниям.
Слушая его рассказ, я удерживала себя в молчании. С каждым словом проникала в его боль от потери родных. Сопереживала тому маленькому мальчику, который желал тепла и любви своей матери.
— Почему отец запрещал говорить о них? Это так ужасно…
— Мать сбежала с любовником. Так он говорил… но позднее я узнал, что все было не так.
— Я слышала, каким он был безжалостным. Настоящим монстром…
— Все Фостеры такие, и я, Эмма, не исключение. Не обманывайся на мой счёт… Правда тебя ранит. Раздавит…
Не верила его словам. Чувствовала, что он сознательно себя очерняет. Отталкивает от себя.
Покачав головой в несогласии, ждала продолжения его рассказа. Хотелось разделить с ним его тайну. То, о чём он молчал множество лет.
— Что ты узнал? — сглотнув, спросила его, желая, чтобы он не держал это в себе и выпустил свою боль наружу. Скинул с себя груз обид и диких страданий, застывших в его глазах…
— Не было никакого любовника. Ей помог сбежать брат. Она бы и меня забрала, если бы не лихорадка, разыгравшаяся у меня в ночь её побега. Не смогла…
— Боже… — произнесла, прикусив нижнюю губу.
Как? Как он всё это пережил? Хотелось плакать. Проливать слёзы вместо того маленького мальчика, который страдал долгие годы. Испытывал обиду на мать, а потом впоследствии узнал, что она не виновата и желала совсем другого. Чтобы её сыновья были с ней. Все вместе…
— Уже всё не важно, Эмма, не плачь, — вытер ускользнувшая из моих глаз слезу и улыбнулся. — Всё в прошлом.
— Прости, — всхлипнула, вытирая влагу. — Я не хотела. Просто, мне стало больно… за…
— Я не нуждаюсь в жалости, — произнёс, смотря вдаль. — Того мальчика больше нет. Есть только Ричард Фостер.
Он снова выстраивал между нами стену. Напоминал о том, кем являлся. Пытался показать себя с худшей стороны, но я знала иное. Видела…
— Генрих… он тебя ненавидит. За что? — осмелилась на ещё один вопрос.
— Зависть. Он хотел оказаться на моём месте, в то время как я желал обратного, — скривился, снова погружаясь в свои мысли. — Он хотел получить состояние отца, но о Генрихе никто не знал. Никто… Его стёрли из записей… словно и не было.
— Он хотел убить тебя, — вспомнила слова, услышанные в лесу, и мурашки побежали по коже.
— Знаю, — кивнул Ричард. — Это не первая его попытка, но надеюсь, что последняя.
— Как он согласился оставить тебя в покое? Или…
А что, если он мне солгал и его брат мертв? Не хотелось в это верить. Это было так ужасно и невыносимо для моего измождённого разума.
— Я дал ему денег. Много… — ухмыльнулся. — Он получил то, чего хотел, и отныне не должен появляться в нашей жизни.
Облегчённо выдохнула и хлебнула из чашки остывший чай, пытаясь унять свою дрожь.
— Дэвид говорил неприятные вещи, — вымолвила, облизнув губы. — Он бросил тебя в лесу, и я… чуть с ума не сошла. Обманул меня, не позволял пойти на твои поиски.
— И это знаю. Дэвид избалован. Одержим жаждой денег и привык к вседозволенности.
— Ты простил его? — спросила его удивленно не в силах в это поверить.
— После смерти отца я давал ему самое лучшее. Позволял слишком многое, о чём теперь сожалею. Но ближе него у меня никого нет. Мы всё прояснили, не переживай на этот счёт… Он не сделает ничего, чтобы причинить вред.
— Хорошо, если так, — выдохнула, веря в то, что Дэвид больше не осмелится на ужасные вещи.
Наш разговор зашёл слишком далеко. Он омрачал наше с ним прекрасное уединение. Не хотелось и дальше продолжать прогулку на печальной ноте. То, что сегодня услышала, было вполне достаточным, чтобы узнать о прошлом Ричарда. Понять его. Прошлое так и останется в прошлом, а у нас с этим мужчиной впереди будущее. Пусть и скоротечное…
Оставалось всего пару дней рядом с Ричардом. Хотелось провести их так, чтобы они надолго запечатлелись в моей памяти.
Я решила для себя, что отпущу себя. Не стану думать о том, что находиться с братьями Фостерами было неправильно, аморально. Что своим телом расплачиваюсь за долги отца и данное мной слово.
Мне нравился Ричард. До безумия просто. Чем больше я находилась рядом с ним, тем глубже он проникал в мою душу. Пробирался в моё сердце.
Моё тело, вкусив запретный плод, желало его снова. Это было сильнее меня, и пока находилась рядом с Ричардом, решила, что буду наслаждаться каждой проведённой минутой рядом с ним.
— Это правда, что говорил мой отец? О том, что ты приходил к нему и просил меня? — спросила, пытаясь понять, какие цели он преследовал, когда явился в мой дом.
Хотелось знать, возможно ли такое, что Ричард имел на мой счёт более серьёзные намерения, нежели только похоть и удовлетворение своих мужских потребностей.
— Да, — улыбнулся мне, ни капли не лукавя или увиливая от ответа. — Приходил. Но жалею, что так поступил. Нужно было просто тебя выкрасть и привезти сюда. На этот берег, — засмеялся, касаясь моей щеки.
— Я бы выцарапала тебе глаза, Ричард, — засмеялась в ответ, представив эту дикую
