стали раздевать друг друга, рубашка и смокинг полетели на пол, а ее платье спустилось до талии к тому времени, как они очутились на пороге спальни.
Она тяжело дышала. Сердце бешено колотилось. Если бы это была симфония, сейчас вступили бы ударные. Она едва не рассмеялась. О чем она только думает? Но ей хотелось ощутить тепло Оливера. Его силу.
— Я мечтала об этом, — призналась она между поцелуями, расстегивая его пояс.
— Я ни о чем другом не мечтал, — вздохнул он, развязывая ленту, соединяющую части платья. — О тебе. О нас вместе.
Она надолго закрыла глаза, упиваясь его словами. Ее платье с тихим шелестом упало на пол. Прохладный воздух ласкал кожу.
А может, ей стало холодно от жаркого взгляда Оливера? Он смотрел на ее простой белый бюстгальтер-бандо и трусики танга. Хотя она часто покупала одежду в секонд-хенде, на нижнее белье она денег не жалела, прекрасно понимая, что оно предназначено для него. Что он будет трогать ее везде.
Огонь в его зеленых глазах стоил каждого потраченного цента!
— В таком случае, надеюсь, сегодня ты наешься досыта. — Сняв с него пояс, она положила руку ему на живот.
Он схватил ее за запястье. Рука застыла.
— Чтобы утолить такую жажду, понадобится не одна ночь.
Его пробирала дрожь. Как будто все передавалось от него к ней, она вся затрепетала.
Никогда еще она так сильно не хотела мужчину!
— Тогда хорошо, что я тоже здесь живу.
Если она думала, что прежде его взгляд был страстным, теперь он превратился в жидкое пламя. Он подхватил ее на руки и прижал к себе. Из него вырвался тихий, голодный стон. Она дышала хрипло и часто. Обвила ногами его талию, прижавшись своим женским естеством к его мощной эрекции.
Если бы не оставшаяся одежда, он уже был бы в ней!
Он обхватил ее за ягодицы и плотно прижал к себе. Она едва не задохнулась. Напряжение постепенно нарастало.
Она зарылась пальцами в его волосы и прижималась к нему, а он проводил ладонями по ее бедрам и ласкал ей колени. Кто знал, что на коленях тоже есть эрогенные зоны?
Однако от прикосновения Оливера она вся дрожала. Она хрипло шептала что-то и тяжело дышала, потому что в голове не осталось ни одной связной мысли. Сейчас!
Дрожащими пальцами она расстегнула его брюки. Погладила его через трусы и пожалела, что нельзя сбросить их усилием воли.
Тихо выругавшись, Оливер прислонил ее к зеркальной двери гардероба. Прохладное стекло приятно ласкало перегретую кожу.
Их взгляды встретились. Она обхватила его ногами. Он склонился вбок, выдвинул ящик стола. Достал пакетик…
Радуясь, что он сохранил рассудок в то время, как она была сосредоточена только на нем, Джессика взяла у него пакетик и, когда он приспустил брюки и трусы, сама надела на него презерватив. Сдвинула трусики, чтобы ему хватило места.
Потом он проник в нее… проникал глубже и глубже. Она запрокинула голову. Ее накрывали волны наслаждения.
Она впилась ногтями ему в плечи, сдавила ему бедра коленями. Он проник в нее на всю глубину.
Она извивалась и стонала. Оливер лизнул ее в шею и сдернул с нее бюстгальтер. Когда он обхватил губами набухший сосок, она испытала потрясающее удовольствие. Она хотела, чтобы это продолжалось вечно. Потому что так удовлетворить ее страсть мог только он.
Его пальцы и язык творили чудеса. Как искусный музыкант, он извлекал из ее тела все новые ноты.
— Да, да, да! — воскликнула она, вцепившись ему в плечи. Мышцы его напряглись.
Потом он ворвался в нее со всей силой. Разрядка была мощной, заставив ее забыть обо всем, кроме той радости, которую он ей доставил. Через несколько секунд, когда она немного успокоилась и к ней вернулась способность соображать, Оливер повел ее к широкой кровати в дальнем углу комнаты. Она лишь мельком заметила бежевые плюшевые подушки, служившие изголовьем. Темно-серое покрывало было отдернуто, и она увидела простыни того же цвета, но светлее оттенком.
Она легла на середину. Оливер оказался сверху. Он приподнялся на локтях. Его зеленые глаза на миг встретились с ее глазами — и вот он снова ворвался в нее, совершая долгие и глубокие движения. Ритмичные.
Она снова закрыла глаза. Хотелось просто ощущать его. Она чувствовала, что он уже близок… И вот, крепче сжав ее, он бросился в пропасть блаженства. Она не отставала: Джессику накрыл новый оргазм, сильнее прежнего.
Она не знала, сколько прошло времени, пока они лежали рядом, удовлетворенные и усталые.
Оба тяжело дышали. Она провела ногтями по его спине. Он убрал волосы от ее лица.
Неужели прошло лишь несколько минут? Час? Джессика знала одно: к тому времени, как Оливер укрыл их одеялом, в комнате стало гораздо прохладнее. Он прижал ее к себе. Ее голова оказалась у него на груди. Может, он хочет избежать неловкости, чтобы не говорить о том, что сейчас произошло? Она была совершенно уверена, что земля сдвинулась. Возможно, и горы тоже.
Скорее всего, что-то сдвинулось только в ее сердце.
Она боялась думать о произошедшем; если начнет думать о сердце, то поймет, что в нем образовалась широкая трещина. И, несмотря на все ее лучшие побуждения, она впустила туда Оливера.
Сегодня ей сложно было анализировать собственные чувства. Как она могла влюбиться, если не верит в любовь и романтику? Она совершает серьезную ошибку. Поэтому она положила руку на широкую грудь Оливера и позволила себе забыть обо всем в сладкой истоме. Она заслужила ночь жара и страсти. И он тоже.
Завтра им нужно будет обсудить последствия их ложной помолвки. Она знала, что будет нелегко. Но она не собиралась делиться своими мыслями с Оливером, ведь он неизменно повторял, что их соглашение исключительно деловое. Она напомнит ему о том, что в перспективе последствия скажутся и на их
