Пол сидел на краю тротуара в нескольких метрах от машины. Съежившись от ветра и скрестив на груди руки. Неужели они с Кэрол заслужили то, что с ними произошло? Нет, этого не может быть. Хотя у него была тайна – он не хотел детей. Пол считал, что этот жестокий мир совершенно не подходит для ребенка, для невинной души. Еще он сомневался в том, что сможет его воспитать как надо. Его страшила мысль о том, что он просто обязан это сделать. Он не был настолько тщеславен, чтобы вырастить копию себя самого, а другого пути воспитания он и не представлял. Инициатором рождения ребенка была Кэрол. Ее уверенность в себе вызывала у Пола зависть. Она настаивала, а Пол месяц за месяцем просил ее не спешить с этим. То он делал вид, что много работает и очень устает, то придумывал что-нибудь еще. Аргументы он находил самые разные – переезд, или возможность отлично заработать, или поездка на отдых. Все это осуществить гораздо проще, пока она не беременна. Пол ждал какого-то знамения, какого-то знака свыше, который должен был возвестить о том, что это время пришло.
Через полтора года он понял, что не дождется никакого знамения, и решил поговорить с отцом.
– У мужчин все совсем по-другому, – сказал ему отец, – ты все поймешь уже потом, после.
– А как узнать, что уже пора? – волновался Пол.
Отец ничего не ответил, только улыбнулся – улыбнулся одними глазами, так что Пол не увидел его покрытых табачным налетом зубов, но было в этом какое-то откровение. Он услышал ответ, хотя отец не проронил ни слова. Все дело в вере.
И даже когда Кэрол сообщила, что забеременела – она тогда вышла из ванной счастливая с посиневшей тест-полоской в руке, – Пол все равно никак не мог это осознать. Врач определил срок родов, живот у Кэрол начал потихоньку расти, по утрам ее слегка подташнивало, но и тогда Пол не был уверен, готовы ли они стать родителями. На третьем месяце они впервые пошли на ультразвуковое исследование. Кабинет был маленький и темный. Кэрол легла на кушетку, медсестра помазала ее живот специальным гелем и предложила Полу присесть рядом. Она осторожно начала манипулировать датчиком, а Пол обернулся к экрану монитора. Там на темном фоне белела маленькая фигурка и слышалось пульсирующее биение сердечка, которое как луч света пронизывало черноту. Это была жизнь. Это был Джейми.
Потом сестра убрала ультразвуковой датчик и приложила к животу Кэрол другой прибор. Он издавал тихий плещущий звук, который вдруг заполнил все небольшое пространство кабинетика. Даже сейчас, много лет спустя, сидя на краю тротуара, Пол ясно слышал биение сердца сына – ритмичное, настойчивое. В тот момент все его сомнения рассеялись.
Пол сидел на том самом месте на Тиббс-авеню, где все и случилось, и с тоской смотрел на улицу. Может, пойти по домам, стучаться во все двери и внимательно присматриваться к тем, кто будет выходить? А если человек покажется ему подозрительным, ворваться в дом и обыскать его от подвала до чердака, на четвереньках ползая в поисках сына или хотя бы его следов. Что же делать? Он бы мог это сделать, но что это даст? Двери домов вдоль улицы все до единой казались ему враждебными. Если он так поступит, то они будут для него закрыты навсегда.
Шум проезжающей машины Пол услышал как сквозь слой воды. К действительности его вернул стук двери и звук шагов по тротуару. Сверху упала чья-то тень.
– Вставайте. Сейчас дождь польет.
Вначале Пол заметил огромные башмаки, потом длиннющие ноги и, наконец, широкое туловище. Чтобы увидеть лицо Бера, ему пришлось запрокинуть голову. Пол кивнул детективу и посмотрел через его плечо на черные тучи, низко нависшие над землей. Некоторое время мужчины молчали и просто смотрели то на улицу, то на небо, ощущая в воздухе приближение грозы.
– Почему вы взялись за это? – спросил Пол неожиданно для самого себя.
– Теперь-то я знаю почему. Если ставишь одну ногу, то за ней автоматически и другую. – Бер сделал паузу. – Думаю, вначале я хотел получить ответы. Я знал, что они где-то есть и что я смогу их найти, если очень постараюсь. – Он замолчал, а Пол задумался над услышанным. – Теперь все изменилось. – Фрэнк прислонился к машине Пола и стал смотреть на облака.
Пол встал. Говорить ему было тяжело, но он должен был высказать это вслух.
– Вы знаете, это я во всем виноват. Я всегда был за воспитание трудом. Не хотел, чтобы все доставалось ему легко. Именно я предложил ему поработать почтальоном. – Пол впервые озвучил то, о чем постоянно думал со дня исчезновения Джейми, но не мог произнести вслух.
Пол взглянул на Фрэнка и увидел в его глазах ту же боль и осознание собственной вины. Он тоже страдал.
– Я не могу поделиться с вами отцовским опытом – мой длился всего семь лет, – сказал детектив дрогнувшим голосом. – Мы дали им жизнь и растим. Мы их очень любим. Но мир каждый день по частичке забирает их у нас. И это до тех пор, пока от них ничего не остается.
Картина, которую нарисовал Бер, была для Пола просто убийственной.
– Но ведь мы же их отцы. Мы должны были их защитить.
Бер понимал, что Пол прав. Он кивнул; как кивает старый жилец, приветствуя новичка, только что переехавшего в его район. Два отца, потерявшие своих сыновей, молча переживали свое горе.
Первым молчание нарушил Пол.
– Вы что, ищете здесь новые улики? – спросил он с надеждой.
Бер пожал плечами:
– Я же сказал, со вчерашнего дня многое изменилось.
Пол удивленно посмотрел на него.
– Вы хотите определенности. – Голос Бера стал тверже. – Но это не всегда наилучший вариант, особенно… – И он закончил свою мысль, что было жестоко, но, по его мнению, необходимо: – Если речь идет об убийстве.
Пол уже был к этому готов, поэтому слова Бера не повергли его в шок.
– С вашим сыном та же история?
– Нет.
Первые крупные капли упали на землю. Пол поднял воротник пиджака. Бер не шелохнулся.
– Я ведь тогда говорил серьезно. Я действительно хочу принять участие в расследовании. И если потребуется, я найму кого-нибудь еще.
Он не угрожал, а просто был искренен. Бер понял, что Пол не бросит это дело.
– Ну и задачу вы мне задали, – сказал он, потирая подбородок. У него было железное правило: никогда не привлекать клиента к участию в расследовании – к многочасовому сидению в засаде и ко всем возможным провалам и неудачам; разве что в самом крайнем случае – к слежке. Подул холодный ветер, дождь усилился и громко застучал по тротуару между ними.
– Обещаю ни на что не надеяться, если это вас беспокоит.
Бер посмотрел на Пола и кивнул, как будто его действительно беспокоило именно это, а не то, что он увидел в Интернете на порносайтах. Пола эти фотографии просто убили бы.
– Зачем вы хотите все это пройти?
– Я больше ничего не могу для него сделать. Единственное, что мне остается, это работа.
