Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 80
то же самое, что и другие люди, – как в академическом плане, так и в социальном. Я хотела, чтобы окружающие видели перед собой человека, а не мое инвалидное кресло. И теперь мне говорят, что если я когда-нибудь и получу работу, то только из жалости. Оскорбление было слишком явным. Оно полностью обесценивало все мои усилия.
Одной из причин, по которой я когда-то выбрала этот университет, была его общеизвестная репутация образовательного учреждения, доступного для людей с ограниченными возможностями. Я легко могла добираться из класса в класс на своей инвалидной коляске, и мне всегда любезно предоставляли дополнительно время, чтобы закончить письменную работу – я писала медленно из-за нарушения подвижности пальцев. Этот университет десятилетиями гордился тем, что способен обеспечивать нужды и закрывать потребности студентов с серьезными физическими проблемами. И вот директор отдела по работе со студентами-инвалидами считает меня профнепригодной!
Я вышла из кабинета, чувствуя себя Чарли Брауном [14] после того, как Люси отобрала у него мяч. Единственным моим желанием в тот момент было успеть выбраться из кабинета прежде, чем из глаз хлынут слезы.
Какая несправедливость! Я давно смирилась с тем, что никогда не буду водить машину и буду постоянно нуждаться в помощнике и уходе, но работа? Ведь именно она дала бы мне возможность быть такой, как все, – ну, хотя бы самую малость.
Вернувшись в свою комнату в общежитии, я погрузилась в глубокую рефлексию. При здравом размышлении все оказалось не так уж безнадежно. У меня уже был опыт временной работы на нескольких разных должностях. Еще учась в старших классах, я отвечала на телефонные звонки и занималась некоторыми офисными делами в церкви, которую посещала моя семья. На протяжении нескольких семестров я даже была корреспондентом в студенческой газете на кампусе.
При этом среда, в которой мне приходилось крутиться, далеко не всегда оказывалась дружественной. Случалось, что некоторые нужные вещи хранились в недоступных для меня местах или мне было нужно попасть в помещение, где не было пандусов. Так почему же сейчас кто-то решил, что я не получу работу?
Спустя пару месяцев я гостила в доме моих родителей. Я запомнила дату – 26 июля 1990 года, потому что именно в этот день Джордж Буш подписал «Закон о защите прав граждан с ограниченными возможностями». Это означало, что государственные учреждения и общественный транспорт должны были стать доступными для инвалидов.
Но больше всего меня взволновал пункт, посвященный трудоустройству: в нем говорилось, что если кандидат достаточно квалифицирован для выполнения той или иной работы, работодатель не имеет права ему отказать, основываясь лишь на его инвалидности. «Пусть эта позорная стена отстраненности и изоляции наконец рухнет», – сказал президент, и впервые за долгое время я почувствовала прилив надежды.
С тех пор прошло много лет. Мое здоровье ухудшилось, и теперь я не могу позволить себе работать на полную ставку. Тем не менее я регулярно пишу в своем любимом блоге, который посвящен моему опыту жизни с ограниченными возможностями.
Для меня также было большой честью неоднократно печататься в разных изданиях и время от времени писать статьи для интернет-журналов и национального сайта по детскому церебральному параличу [15].
Недавно я получила электронное письмо от редактора одного журнала из моего родного города. Он интересовался, не смогу ли я взять на себя ведение колонки, посвященной лучшим людям нашего городского сообщества. Идея пришлась мне по вкусу, однако в ответном письме я выразила одно-единственное беспокойство: «Натан, я знаю, что интервью получаются в миллион раз лучше, если собеседники разговаривают с глазу на глаз, однако частные дома редко оборудованы пандусами. Как думаете, будет ли людям удобно встречаться со мной в общественных местах? Кроме того, я буду вынуждена всегда быть с помощником». Его прямой и простой ответ пришел на следующее утро: «Лоррейн, если кто-то не захочет встретиться с вами в более доступном и удобном для вас месте, вряд ли мы сможем назвать его «героем города».
Что ж, ну хорошо. Эти слова отличались от тех, что сказал мне когда-то директор отдела в моем университете, как айсберг от мороженого. Я приехала в офис редакции, чтобы обговорить детали. Натан встретил меня на улице.
И вот что я хочу сказать. Пандусы, специальные парковки и широкие дверные проемы чрезвычайно важны, когда речь идет о людях с ограниченными возможностями. Однако изменение сознания важнее во сто крат. Я – такой же человек. Мне не нужна ваша жалость.
Глава 5
Правильно подобранные слова
Правильно подобранные слова, смешанные со сдержанными эмоциями, – основа воздействия на людей.
Джим Рон
Шэрон Фуэнтес
Желаю дня!
Если вы не можете увидеть дар в ребенке с аутизмом, значит, вы слишком сосредоточены на аутизме, а не на самом ребенке.
Стюарт Дункан
Я целую своего четырнадцатилетнего сына Джейкоба в голову и желаю ему отличного дня. Сейчас он отправится на автобусную остановку. Пожелание вырывается у меня без каких-либо особых мыслей: для меня это всего лишь обмен любезностями – дежурная фраза, которую обычно говорят люди, когда хотят быть милыми и вежливыми. Однако для моего мальчика все не так.
Джейкоб – аутист. Он всегда тщательно подбирает слова, потому что знает, как много они значат и какой силой могут обладать. «Мама, пожалуйста, не говори так! Слишком много давления!» – просит он, словно сам является родителем, а я – ребенком.
Я пытаюсь дать задний ход: «Как насчет такого: пусть день будет таким, каким пожелаешь?» Он отрицательно качает головой. «Продуктивным?» – предлагаю я в надежде, что этот разговор не вызовет у него стресса. «Это оказывает еще большее давление», – отвечает он и начинает расхаживать взад и вперед, пытаясь подобрать слова для выражения своих чувств.
Если я чему-то и научилась, будучи мамой этого замечательного мальчика, так это тому, что иногда нам обоим нужно остановиться и обдумать ситуацию. Спустя пару мгновений я вновь произношу, но уже более уверенно и спокойно: «Думаю, я поняла. Тогда просто желаю тебя дня! Так лучше?» Джейкоб улыбается и отвечает: «Идеально!»
Он перебрасывает через плечо свою сумку и уже шагает за порог, но внезапно останавливается. Мое сердце – тоже. Завидев панику в моих глазах, Джейкоб снова улыбается, а потом разворачивается и целует меня в лоб. «Спасибо за понимание, мам», – говорит сын и машет мне рукой.
На меня неожиданно накатывают волны невероятной благодарности. Какое счастье быть мамой этого удивительного человека, который так умело
Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 80
