точно: у него яйца трясти не будет.
А вот Лоуви, запрыгивая со мною назад, надула губы. Я видел: она считает эти яйца своими и хочет сама их держать.
— Готовы? — спросила Хани, и мы медленно двинулись в путь, на совсем маленькой скорости. Хани очень старалась, чтобы тележку не качало. Ехать оказалось недалеко. Хани свернула на еще одну дорожку в сторону берега.
Джуди и Алисия из «Черепашьего отряда» дожидались нас на дюнах. Мейсон нес красное ведро так аккуратно, будто яйца были из тонкого стекла. Когда мы подошли к гнезду, Алисия взяла у него ведро, поблагодарила.
Я подошел к Джуди — она как раз заканчивала рыть новое гнездо. Вместо лопаты она пользовалась большой раковиной.
— Раковины лучше подходят, — пояснила мне Джуди. — Ими очень удобно загребать, в каждую входит примерно чашка песка — столько же, сколько самка черепахи может отгрести задними ластами. Новое гнездо глубиной около полуметра, как и то, настоящее. — Она посмотрела на Алисию, которая поставила красное ведро на песок рядом с новым гнездом. — Как, Джейк, готов записывать снова? Нужно убедиться, что мы не сбились со счета.
Я достал тетрадку и помечал в ней яйца одно за другим — а две женщины очень аккуратно опускали каждое в новое гнездо.
— Восемьдесят два! — произнесла Алисия.
— Да, все совпадает, — подтвердила Хани. — Давайте накрывать.
Джуди засыпала яйца песком, потом они с Алисией поставили колышки и официальный знак.
— Будем надеяться, — сказала Хани.
— А откуда нам знать, в порядке яйца или нет? — тревожилась Лоуви.
— Ниоткуда. Но мы сделали все, что могли, чтобы дать им шанс. Теперь все в руках судьбы и Господа нашего.
— Это еще не все, — заметила Джуди и усмехнулась. — На этот раз мы закроем гнездо проволочной клеткой, чтобы койоты до него не добрались.
Хани обняла Лоуви рукой за плечи, слегка сжала.
— Нам, девочка, остается только надеяться. Как же жить без надежды?
Дорогой папа!
Какой сегодня был день! На прошлой неделе мы нашли черепашье гнездо.
А сегодня мы гнездо спасли!
На гнездо, которое нашла Лоуви, напали койоты! Съели двадцать с лишним яиц. Мы не знаем, сколько их отложила черепаха, но осталось восемьдесят два. Я это точно знаю, потому что считал.
Хани такая молодец! И столько всего знает! Она перенесла уцелевшие яйца в новое гнездо, теперь у них есть шанс. Говорит — трудно сказать, вылупятся из них черепашки или нет, но мы с Лоуви и Мейсоном очень постараемся их защитить. Я очень рад, что Мейсон снова со мной разговаривает. И еще он опять стал ходить с нами в Природоохранный центр. Здорово, что ссора позади. Он очень сердился на нас с Лоуви (это длинная история) — впрочем, за дело. Из-за нас ему попало от папы. Но мне кажется, Мейсон рассердился не из-за того, что ему попало. Он расстроился, потому что огорчил папу. Я его понимаю. Я тоже не хотел бы тебя огорчить.
В общем, мне теперь нужно с ним как-то помириться.
Надеюсь, мои письма до тебя доходят. Я знаю, что ты очень стараешься поправиться. И очень скучаю.
Любящий тебя сын
Джейк
Глава 16. Операция «Койот»
Красно-бело-синяя сказка
Еще день. Еще письмо. Я посылал их папе почти каждый день, отправлял ему рисунки. Снова позвонила мама — сказала, что письма доходят и папа им очень радуется. Они для него лучшее лекарство. Я решил, что буду писать даже чаще.
Я сидел в тени под полотняным навесом в Природоохранном центре и ждал Мейсона с Лоуви. Было жарко, пришел отлив, ил обнажился. В воздухе стоял резкий запах, но Лоуви оказалась права: мне он уже начинал нравиться.
Да и весь остров нравился мне все больше.
И дело, конечно, было в том, что я научился опознавать животных и птиц, запомнил их названия. Белая птица, которая шарит клювом в воде, — белая цапля. Я знал, что она ищет пищу: краба-скрипача, улитку, лягушку. Знал, что сухопутная черепаха называется террапиной: вот она, с желто-черным панцирем, лениво бредет вдоль кромки соленого болота. А вон гремучник. Когда знаешь названия всех диких существ, чувствуешь себя на острове дома. Он становится твоим. Тут все знакомые.
Эти каникулы оказались совсем не похожи на те, которые я проводил на базе. Там я много сидел дома и играл в видеоигры. А когда выходил, шел на стадион и там тоже был среди других ребят. Здесь я много времени проводил в одиночестве. Гулял. Плавал. Читал. Что хотел, то и делал. И мне никогда не было скучно! Я многое узнал не только про животных и растения, но и про самого себя.
А узнав, стал больше доверять своему чутью. Бродя по лесу и по берегу океана, я никогда не шумел, зато смотрел во все глаза и слушал во все уши. Животные выбирались из своих укрытий, в моем журнале появлялись новые рисунки и заметки.
Я фыркнул, вспомнив, как мне поначалу не хотелось на остров. Я и представить себе не мог, как здесь будет здорово. Я тогда ничего не знал о тайнах мира. Не был знаком с новыми друзьями, Мейсоном и Лоуви.
Послышался топот, я обернулся и увидел, что они спешат ко мне вверх по лестнице. Приятно было видеть друзей.
— Я первая! — победно крикнула Лоуви, совсем запыхавшись.
Мейсон обхватил голову руками.
— Почему… тебе обязательно… всегда соревноваться? — пропыхтел он. Из-под волос у него выкатывались капли пота, сползали по щекам.
Лоуви прислонилась к перилам — передохнуть, на лице у нее сияла довольная улыбка.
— Джейк! Смотри! — Мейсон сбросил с плеч рюкзак, вытащил книгу. — Сегодня по почте пришло. Книга про следы животных. — Он открыл заложенную страницу, многие слова на ней были подчеркнуты. — Что скажешь?
— Дайте и мне посмотреть. — Лоуви втиснулась между нами.
Мы стали читать все вместе.
«Койоты неразборчивы и всеядны. Питаются грызунами, насекомыми, птицами, фруктами, растениями».
— И черепашьими яйцами, — добавила Лоуви.
Мейсон указал на фотографию.
— Правда, следы совершенно такие же, какие мы видели у черепашьего гнезда?
— Да, — кивнул я. — Похоже, гнездо, которое нашла Лоуви, действительно разорили койоты.
Лоуви погладила волосы, собранные в хвост и перекинутые через плечо.
— А вы как думаете — койоты могут вернуться и разорить новое гнездо? А вдруг придут другие?
— Если оголодают, то могут, — подтвердил Мейсон, вытаскивая из рюкзака еще одну книгу и раскрывая
