она, пытаясь вырваться из стальной хватки разъярённого Ферриса.
— Плевать. Пошла вон!
Он вытолкал Кэтрин за дверь, и захлопнул её прямо перед ненавистным мне идеальным носом.
ГЛАВА 22. ХЭППИ, МАТЬ ВАШУ, ЭНД
Спустя примерно 9 месяцев
Во избежание шумихи мне пришлось рожать дома. Жили мы теперь не в уютном дуплексе в Ист-Сайде, а в арендованном доме в тихом пригороде Нью-Йорка. В том самом приторно-идеальном Джерико, куда я наведывалась однажды, чтобы забрать пассию Леви. Да, да, это то самое пугающее местечко, где соседи приходят к вам на порог с ароматным мясным пирогом, но кто знает, из какого мяса сделан был фарш для начинки.
Нам пришлось поселиться подальше от любопытных глаз и журналистов, которые сулили золотые горы за интервью. Для всего мира миллионер Феррис Роквелл подцепил в Мексике неизвестный вирус, который вызвал стремительное старение. Каждый чёртов день бульварные газетёнки и жёлтые интернет издания хоронили его, убивая различными изощрёнными методами.
Но стоило им пронюхать о том, что его престарелая нянька беременна, внимание переключилось на меня. С тех пор нам приходится менять жильё чуть ли не раз в месяц. Дети остались в Нью-Йорке на попечении Антонии и новой няни, которая, к слову, оказалась молодой и вполне привлекательной. Но благодаря сучке Кэтрин Уокер, я могла не ревновать. Для всего мира мой благоверный выглядел как сушёный инжир, и не вызывал аппетита даже у прожжённых золото искательниц. К тому же, кто захочет заразиться подобной старческой чумой?
Ладно, это всё шутки, с долей правды естественно. Но так уж сложилось, что Феррис был влюблен в меня по уши, как и я в него. Мы никого не видели, и не хотели видеть, кроме друг друга. Поэтому мы быстро стали похожи на парочку чокнутых дауншифтеров, которые радуются кабачкам на грядке и называют друг друга "пуся".
Кстати, зачали мы свою прелесть в той самой душевой кабинке.
Слишком предсказуемо?
Приторно?
Ладно… Согласна… Я понятия не имею, когда это случилось, потому что мы трахались как парочка очумелых кроликов. Но мне нравится думать именно так.
И вот она я, лежу в тёплой ванной, с ужасом глядя, как из меня лезет плод нашей страсти, смахивающий на здоровенный кокос. Сжимаю руку мужа так сильно, что на его коже остаются полукруглые следы от моих ногтей.
— Тужься, милая… Ты это сделаешь… У тебя получится! — изо всех сил старается мой муженёк.
— Да прекрати ты это повторять! — ору я. — Аааай! Конечно я это сделаю! Аааааай! Эту штуковину назад уже не запихнуть!
— Прости крошка, я очень волнуюсь. Не знаю, что говорить…
— Тогда просто заткнись! Ааааай… Блин!!! Аааай!!!
— Уже скоро. Потерпите немного… Головка почти вышла… — приговаривает темнокожая доула, и мне очень хочется ей верить.
Перевожу взгляд на Ферриса, тот бледнее голодного Дракулы.
— Охренеть, да? — спрашиваю я его.
— Я просто в ахире от этой движухи… — похоже у Ферриса включился быдло-режим Бронкса.
— Что?
— Я в шоке, милая… Это невероятно… — вот, узнаю джентльмена Ферриса.
Болезненный спазм, потуга, вижу как за головкой выскальзывает тонкое неказистое тельце. Что? Всё ради вот этого? Ванна наполняется криком. За вопящим комком тянется синеватый канатик пуповины.
— Поздравляю, У вас девочка!
Акушерка кладет кроху на мою влажную грудь, которая выросла раза в четыре за последние месяцы, и выглядит как инопланетный хост.
— Боже, Меган, это чудо! — воркует Феррис.
— Привет, Евангелина… — шепчу я, глотая слёзы умиления.
И понимаю, что это маленькое неказистое создание — самое прекрасное, что есть на свете.
Да-да, "Е "- последняя буква в слове любовь (L-O-V-E). Мы закончили дело начатое Дианой Роквелл. Теперь у нас четверо детей, а первые буквы их имён составляют слово L-O-V-E.
Феррис с трепетом целует маленького лысого гнома, больше похожего на маринованный патиссон, чем на ангелочка. Но моя любовь к ней безмерна, безгранична. Муж смотрит на неё, а потом на меня, и я вижу тот самый взгляд полный нежности, о котором мечтала в тот день когда Валери потерялась, а потом нашлась.
— Я люблю тебя… Дорогой… — слегка охрипшим голосом говорю я, приторно конечно, но что делать, это ж хэппи-энд.
— А я люблю вас… Больше всего на свете.
Согласна момент супер слащавый, несмотря на все неаппетитные подробности домашних родов, которые были любезно опущены.
* * *
Но давайте переключимся в более гламурные времена, когда наша крошка уже стала больше походить на человека, чем на пришельца.
— Агу, мама!
— Моя малышка! Давай полетаем! Юхууууу…
— Буээээээ! Буээээээээ!
Эммммм… Пожалуй, чуть ещё перемотаем. Вы же не хотите читать о том, насколько мерзкими могут быть выходки младенцев? Вам подавай рекламных пупсов, которые писают голубыми чернилами.
Прошёл год отгрызенных сосков, геморроя, рвоты, поноса, режущихся зубов, запоров, отказа от еды, капризов, адовых криков и беззвучного ниндзя-секса. Аллилуйя, мы всё ближе к моменту, когда наша малоежка и тугосеря уедет жить в общагу при колледже, а мы с её отцом наконец-то нормально потрахаемся.
Мы с Феррисом решили отметить годик Евангелины в том самом месте, где зачали её. Клише, понимаю, но что делать, меня ещё не отпустили мамские гормоны, и мой мозг по консистенции похож на детский творожок.
Феррис же на всё согласен, в последнее время у меня вообще ощущение, что он постоянно под кайфом. Накануне заветной даты я искала отель в Канкуне, но не хотелось никаких напоминаний о Кэтрин. Как вдруг, она напомнила о себе сама. Листая ленту новостей в "Инстаграме" я, вдруг, наткнулась на ужасную и одновременно нелепую новость. .К.н.и.г.о.е. д…н.е.т.
Фото изображало яхту, а текст гласил:
"Светская львица и миллионерша Кэтрин Уокер погибла… Её убила жена любовника"
Жена миллиардера убила его и любовницу на яхте. Тела она скинула за борт, их пока не нашли. По предварительным данным убитой девушкой оказалась известная светская львица и миллионерша Кэтрин Уокер. Которая получила своё состояние после череды неудачных замужеств, что заканчивались смертью её супругов.
Мои глаза чуть не выскочили из орбит.
Спотыкаясь, и теряя тапки, я побежала к Феррису, который укладывал спать Еву.
— Срочно! Срочно! Иди ко мне! — шипела я, пританцовывая на месте.
— Боже, сейчас… Что там стряслось?
Когда он вышел из детской, я почти заорала ему в лицо:
— Ура! Эта тварь сдохла!!! Наконец-то! Она мертва!
— Ух ты!!! — обрадовался Феррис. — Ты таки убила эту муху? Она была просто неуловимая…
— Нет! Кэтрин, мать её, Уокер сдохла!
— Что?!
— Она сдохла! Ура!
— Боже, какой ужас, — глаза Ферриса округлились
— Ужас?! Ты рехнулся? Это может быть нашим…
— Освобождением?! — Феррис закрыла рот ладонью.
