такого холода. Он был полностью затоплен. Вода казалась в десять раз холоднее снежного воздуха, а разница температур выбила воздух из его легких, будто кто-то сильно ударил его в живот. Он чувствовал, как тело сворачивается в клубок, и ему пришлось бороться с желанием набрать полную грудь воздуха, зная, что он вдохнет только ледяную воду. Через несколько секунд его тело полностью онемело. Он больше не чувствовал холода, но и не чувствовал ничего иного. Он просто плыл подо льдом, и усталость, которую он чувствовал до того, как Зак ударил его, вернулась десятикратно.
— Твое тело отключается.
— Мне все равно.
— Двигайся! Сделай что-нибудь!
— Неважно. Это конец…
Разговор в его голове внезапно прервался. Он почувствовал сильные руки на своих плечах. Его тянули к поверхности воды, а затем оттащили от проруби во льду.
Голос Зака. Спокойный, но настойчивый:
— Слушай внимательно. Я прокачу тебя по снегу. Он будет действовать как губка и впитает часть воды. Не борись с этим.
У Рикки не было сил ни с чем бороться. Холод вернулся, и казалось, что его кости превратились в лед. Он слышал тяжелое дыхание Зака, когда он заставил Рикки выйти из позы эмбриона, а затем начал катать его по рыхлому снегу. Его конечности начали сильно болеть, тряслись сильнее, чем когда-либо.
— Это хороший знак. Твое тело пытается согреться…
Но надолго ли? У Рикки не было сил. Он даже не знал, мог ли встать…
Зак поднимал его. Лицо его было свирепым, глаза блестели.
— Рикки, ты меня слышишь? — его голос звучал невнятно и немного издалека. Зрение Рикки было то четким, то размытым. Он кивнул.
— Мы должны доставить тебя в тот лес. Нам нужен огонь, чтобы высушить и согреть тебя. Ты можешь идти?
Рикки попытался заговорить. Он хотел сказать «медведь», но звук, исходивший из его рта, был невнятным. Однако Зак, похоже, знал, что пытался сказать.
— Не беспокойся об этом сейчас. Это важнее, — и сквозь туман Рикки уловил настойчивость в голосе спутника. Он знал, что это значит. Это была жизнь и смерть.
Зак обнял Рикки за шею и поддерживал его, пока они шли по снегу. Из-за бесконтрольно дрожащих конечностей Рикки было невероятно трудно идти, и он чувствовал, как его ноги волочатся. Рикки сначала не понял, где находился Малкольм, но постепенно начал осознавать, что он идет за его плечом. Он надеялся, что Зак тоже следил за ним…
Прошли минуты. Или, может, часы. Рикки был в полубессознательном состоянии. Он потерял сознание на секунды. Когда он снова пришел в себя, Зак практически волочил мертвый вес его едва стоящего тела по снегу. И с каждой минутой чувство в его конечностях сменялось зловещим онемением, а сильная дрожь утихала, его тело сжигало остатки энергии, пытаясь согреться.
Над всем этим был голос Зака. Постоянный. Обнадеживающий.
— Не засыпай, приятель. Ты справишься. Ты со мной. Мы почти у цели.
Над этим завывал ветер, резко вгрызавшийся в его мокрую одежду.
И, погружаясь в его сознание и выходя из него, время от времени звучал вой.
Он не знал, сколько времени прошло, прежде чем он понял, что они остановились. Все, что он знал, это что его спина была прислонена к стволу дерева. Рюкзака больше не было на спине, и он сидел на одном из резиновых ковриков из машины. Он отчаянно дышал, будто его тело нуждалось в кислороде, но у него просто не было сил сделать достаточно глубокий вдох. Он смотрел полузакрытыми глазами, пытаясь разглядеть своих спутников, но не мог.
В крошечном активном уголке разума он почувствовал внезапную панику. Где они были? Они просто оставили его здесь? Или с ними что-то случилось? Он попытался собрать достаточно сил, чтобы подняться на ноги, но не вышло. Он просто соскользнул в сторону и снова потерял сознание в снегу.
Кто-то тряс его. Это был Малкольм. Он говорил, но мозг Рикки был слишком медленным, чтобы понять смысл слов. Возможно, он слышал, как тот сказал «дрова», но голос был слишком расплывчатым и растерянным, чтобы быть в этом уверенным.
Малкольм помог ему снова сесть. Он осознавал активность перед собой. Другая фигура, предположительно Зак, доставала что-то из рюкзака Рикки. Резкий запах бензина ударил по ослабевшим чувствам Рикки, и он увидел искру зажигалки, за которой последовало пламя. В тусклом свете пламени он увидел силуэт Зака, склонившегося над зарождающимся огнем. Он подбрасывал полоски порванных автомобильных шин в набивку сидений автомобилей. Гадкий запах наполнил воздух. Горящая резина. Несмотря на то, что это было отвратительно, Рикки попытался дышать. В своем запутанном сознании он подумал, что дым мог согреть его. И вонь напомнила ему, что он еще жив.
Пламя стало больше. Рикки понял, что Зак медленно подбрасывал сухие ветки в костер. Сначала маленькие, а потом побольше, по мере того, как пламя становилось все выше. Он отчасти гадал, как Заку удалось найти дрова среди снега, и он заметил, как топливо дымило и шипело, когда начало гореть. Но он чувствовал тепло. Это было похоже на жизнь, просачивающуюся в его кровь, размораживающую его конечности и высушивающую его.
Он попытался придвинуться ближе, но внезапно рядом оказался Зак, осторожно удержал его.
— Не так близко, — тихо сказал он. — Ты обожжешься, — его голос больше не звучал размыто.
Зак прошел на другую сторону костра. Рикки увидел, что они с Малкольмом сделали из веток небольшой каркас. Они вешали серебряное термоодеяло на каркас. Очевидно, это была стратегия отражения жара огня на Рикки, но у нее также было дополнительное преимущество: не пускать свет к тем, кто следует за ним, или к любым хищникам.
Хищники.
— Медведь, — хрипло сказал он.
Зак оглянулся с другой стороны костра.
— Не беспокойтесь об этом. Скорее всего, он не пойдет к огню.
— Но если он голоден… — слабо сказал Малкольм.
— Мы должны согреть и высушить Рикки, приятель. У нас нет выбора.
У Рикки не было сил спорить. Он остался прижаться к огню. Малкольм присоединился к нему, а Зак взял лопатку и начал выкапывать из снега защитную стену по ту сторону костра.
— Это защитит нас от ветра, — сказал он, но Рикки знал, что это был еще один способ замаскировать их. Он проклинал себя за глупость, падение в реку. Из-за него их положение стало в десять раз хуже.
По мере того, как согревалось его тело, он приходил в себя. Он огляделся. Они были на небольшой поляне. Снег здесь был не такой глубокий, но деревья были сильно нагружены им.
— Как далеко мы от
