стула и протянул для прощания руки.
– Спасибо за помощь. Мы по достоинству оценим ваше с нами сотрудничество и, в особенности, зрительную память. Будьте и впредь также бдительны.
Начальник ЖЭУ вскочил со своего кресла, вытянул руки по швам и чуть охрипшим голосом выкрикнул:
– Служу Отечеству!
– Тихо вы, – приложил палец к губам Александр. – Кругом уши. Продолжайте работать и ждите нашего человека. Когда понадобитесь, мы с вами свяжемся.
Сказав это, Шустов развернулся и, не прощаясь, вышел из кабинета.
У дома №58 по улице Свердлова на скамейках у подъездов, как, впрочем, и у каждого дома, стоящего вдали от центральных улиц, сидели пенсионерки. Они оживленно обсуждали найденную у одной из них врачом очередную болячку, когда к третьему подъезду подошел незнакомый им мужчина. Он с любопытством посмотрел сначала на окна квартир, затем на старушек и, заметив свободное место, присел рядом с ними.
– Здравствуйте, девочки, – приветливо улыбаясь, поздоровался он. – Как живете-можете?
Бабульки настороженно переглянулись между собой и демонстративно отвернулись от нахала.
– Ну-у-у, бывшие строительницы социализма, не побрезгуйте общением с капиталистической реальностью.
Старушки собрались было подняться со своих насиженных мест, когда мужчина встал и преградил им путь к отступлению.
– Прошу всех оставаться на своих местах, – уже строгим тоном сказал он и достал из внутреннего кармана красное удостоверение стропальщика. – Разрешите представиться, майор внутренней безопасности Шустов Александр Семенович. У меня к вам будет несколько вопросов.
Пенсионерки как кролики смотрели на мелькавшую перед их носами красную книжечку и не смели пошевелиться.
– Итак, вопрос первый. Кто из вас знает Чурпину Надежду Сергеевну?
Одна из старушек первой отошла от гипноза и подала голос.
– Мы с ней почти тридцать лет в одном подъезде живем. Все её знаем.
– И что она за женщина?
Пенсионерки пожали плечами.
– Женщина, как женщина. Ничего особенного. Была замужем за инженером, потом, когда тот умер, одна осталась.
– А дети?
– Что дети. Выросли, выучились, да и разлетелись кто куда. Людка, так та аж за границу махнула, в Америку, Буш ей в глотку. Так что Сергеевна одна век доживает, одна.
– Постой, Михайловна. Как Людка в Америке? Я ж её на прошлой неделе видела, – встрепенулась худенькая старушка.
– Да нет, Петровна, не могла ты её видеть. Она уже лет десять тут не показывается, а то и больше.
– А я говорю, что видела, – не сдавалась она. – Что я, Людку не знаю? С малых лет возле меня терлась, и живем мы на одной площадке, если помнишь. Так вот, – повернулась Петровна лицом к Шустову. – Выхожу я тогда из квартиры, мне надо было в аптеку сбегать, а тут дверь у них, у Чурпиных, значит, открывается, и выходит оттуда Люда.
– Подождите, – остановил её Александр и достал блокнот с ручкой. – Теперь с этого места поподробнее. Она одна вышла?
– Одна, – закивала головой старушка. – Но только провожала её не мать, не Надя. За дверями какой-то парень стоял.
– Вы его разглядели?
– Не очень. Он, как меня увидел, сразу дверь захлопнул. Заметила только, что высокий, волосы длинные такие, черные.
– Скажите, а Людмила выходила налегке или с сумкой?
– Нет, не с сумкой, – глаза у старушки загорелись, и она перешла на громкий шепот. – У неё в руке было сто-то большое, плоское, вроде зеркала или картины. Точно! Картина. Она как мимо меня прошмыгнула, я заметила, что на уголке бумага-то разорвалась и вроде как рамка позолотой поблескивает.
– Спасибо. А этого парня с волосами вы раньше не видели?
– Не-е-т, – старушка усиленно завертела головой.
– Как ты говоришь? Высокий, патлатый? Я, кажется, его видала, – вступила в разговор полная пенсионерка, сидящая на краю скамейки. – Он каждый вечер ходит в магазин, который за углом, и набирает там пива.
– А откуда ты знаешь, что он именно туда ходит? – ехидно спросила её Петровна.
– Так я же на первом этаже живу. Телевизор не смотрю, там одни ужастики показывают или девок срамных, вот и люблю у окошка посидеть. Я его уже с той зимы заприметила. Как только темнеть начинает – он шасть из подъезда за угол и через десять минут идет с ящиком пива в руках. Только я думала, это новый жилец из 44 квартиры.
– Не. Из сорок четвертой постарше будет, – возразила ей Михайловна. – И ростом пониже, и вообще.
– Спасибо, – прервал её словесный поток Шустов. – Про других мы в следующий раз поговорим. А кто еще живет на вашей площадке? – обратился он к Петровне.
– Ну, мы, Надя, в тридцатой – Буровы, а тридцать вторую сдают.
– Кому?
– Не знаю. Парню какому-то. Я его сама ни разу не видела, только вечерами музыка там гремит, хоть уши затыкай.
– Все ясно. Еще раз спасибо. Вы нам очень помогли, – Шустов захлопнул блокнот и поднялся на крыльцо.
– А что они натворили? – осмелилась спросить вертящийся у всех на языке вопрос Петровна.
– Ничего особенного. Просто, кажется, именно этот молодой человек задолжал нам ящик пива, – повернувшись, он быстрым шагом прошел в подъезд, чтобы не рассмеяться, глядя на их вытянутые лица.
Поднявшись на четвертый этаж, Шустов немного постоял, прислушиваясь, у 32 квартиры и нажал на кнопку звонка. Прошла томительная минута тишины, и когда Александр уже собирался позвонить еще раз, за дверью послышались шаги, и юношеский голос спросил:
– Кто там?
– Это ты там, а я тут, – усмехаясь про себя, ответил Александр. – Из института за тобой, собирайся, твою группу срочно в деканат вызывают. Замок щелкнул, и в дверях появился испуганный, заспанный юноша.
– В чем дело?
Шустов снова достал из кармана красную книжечку:
– Я из милиции. Разрешите войти.
Парень, испуганно моргая, отступил в сторону. Александр неспеша прошелся по небольшой однокомнатной квартире, внимательно осматривая каждый угол. В комнате с минимумом обстановки царил студенческий беспорядок, на кухне было не чище.
– Да, – покачал головой Шустов. – Ты бы хоть подружек иногда к себе приглашал, что ли.
– Зачем? – еще не совсем проснувшись, не понял парень.
– Чтобы прибрались здесь. Вон какой бардак. Кстати, – не давая опомниться, продолжал Шустов, расхаживая по квартире, юноша, как привязанный, шел следом. – Соседи жалуются, что ты по вечерам музыку на всю громкость включаешь.
– Так я, это, вроде бы и нет, – ошарашено ответил парень.
– Ты смотри у меня. Еще одна жалоба и будешь искать другое жилье. Наркотиками не балуешься?
– Не-ет.
– А что у тебя в тумбочке? – не ожидаясь ответа, Шустов присел и открыл нижний кухонный шкафчик. – Да. Здесь даже мыши повеситься негде. Чем ты питаешься?
– Да так. Что из дома присылают, а что друзья приносят, – уклончиво ответил парень.
– В общем, я тебя предупредил. Еще одна
