Книга Обещай мне - Карли Джин

Ее шаги усталые, а кожа бледная. Прежде чем я успеваю добежать до нее, она падает.

Кажется, что все происходит в замедленной съемке. Она закрывает глаза и с грохотом падает на землю.

Блять. Нет, пожалуйста, нет.

Мой желудок поднимается к горлу, когда я подбегаю к ней.

— Аврора! — кричу я с неожиданным напряжением в моем голосе.

Я приседаю рядом с ее обмякшим телом, и, к счастью, похоже, что ее руки удержали ее при падении, предотвратив сотрясение мозга. Я осторожно переворачиваю ее на спину, и по позвоночнику пробегает дрожь, когда я вбираю в себя ее холодное будто безжизненное тело. Я знаю, что это не так, но, черт возьми, мне страшно видеть ее в таком состоянии.

— Аврора, очнись! — задыхаюсь я, хорошенько встряхивая ее руку. По-прежнему ничего. Черт. Я хватаю себя за волосы, оттягивая их так сильно, что там может появится лысина. Я переплетаю свою руку с ее, сжимая. — Давай, Рори, открой для меня свои красивые глазки.

У меня нет времени обдумывать свои слова, потому что внезапно ее ресницы трепещут, а затем глаза полностью открываются.

— Кэм? — простонала она, пытаясь сориентироваться в обстановке.

Держа ее за руку, я поднимаю другую руку, чтобы потрогать ее лоб. Она холодная, мешки под глазами говорят о том, что она устала, а урчание в животе дает понять, что она голодна. Мне нужно это исправить.

— Я подниму тебя, хорошо?

— Хорошо, — говорит она, ее тон слегка неуверенный.

Я подвожу одну руку под ее спину, другую — под колени, затем встаю и поднимаю ее тело. Первое, что приходит мне на ум, — это то, как идеально она лежит в моих объятиях. Как приятно держать ее на руках.

Аврора прижимает голову к моей груди, крепко вцепившись в мою толстовку. Я возвращаюсь к нашему столу и аккуратно усаживаю ее на один из стульев.

— Кэм, я не думаю, что смогу сейчас заниматься, — с трудом признается Аврора.

Ненавижу слышать ее такой тон. Абсолютно ненавижу.

В этот момент я выбрасываю воображаемые границы в окно. Единственное, что меня сейчас волнует, — это ее самочувствие.

Я смотрю на нее через плечо, запихивая ноутбук, контейнер и другие вещи в рюкзак.

— Мы и не будем. Я заберу тебя к себе, пока тебе не станет лучше.

Ее глаза расширяются.

— Н-нет, тебе не нужно этого делать. Со мной все будет в порядке, просто дай мне минутку посидеть. Ты можешь идти, честно.

Я смотрю на нее сверху вниз и качаю головой.

— Ни за что. Пойдем, — я иду к ней, затем приседаю, чтобы оказаться на ее уровне. — Я понесу тебя. Никаких прогулок.

Аврора недовольно морщит нос.

— Я не знала, что твоя дружба так требовательна.

— Я умею заботиться о людях, так что позволь мне, — умоляю я, не в настроении слушать ее колкости, когда мне нужно знать, все ли с ней в порядке и что, черт возьми, произошло, что довело ее до такого состояния.

Ее глаза изучают мои на мгновение. Затем она выдыхает.

— Я не хочу, чтобы отец узнал, что меня вынесли отсюда.

Мне хочется спросить ее, почему она не хочет, чтобы отец знал, что происходит, но не буду. Она не расскажет мне ничего прямо здесь и сейчас. Надеюсь, после еды, одеяла и отдыха она поделиться со мной. Поэтому я стягиваю с себя простую серую толстовку и протягиваю ей.

— Надень. Я вместо нее надену куртку. Так тебя никто не узнает.

— Ты уверен? — спрашивает Аврора, ее красивые глаза такие чертовски усталые.

— Я бы не стал предлагать, если бы не был уверен, — мягко говорю я ей.

Она кивает, затем снимает свою толстовку, и я отвожу глаза, ожидая, пока она наденет мою. Я слышу, как расстегивается молния на ее сумке и как она запихивает в нее свою кофту.

— Готово, — бормочет она.

Я явно не продумал все до конца, потому что образ ее в моей толстовке делает что-то странное с моим сердцем. Оно медленно сжимается, тепло просачивается наружу под его давлением.

Ткань поглощает ее, и, когда она накидывает капюшон на голову, то становится неузнаваемой под ним.

Я делаю шаг вперед и тянусь к ней, отчего ее брови взлетают вверх.

— Я думала, ты понесешь меня на спине?

— Да, но с моим рюкзаком на спине мне придется нести тебя спереди, — говорю я ей. — Или я могу нести тебя, как невесту, на руках, но так будет легче разглядеть твое лицо.

— Спереди, — робко пробормотала она.

Я наклоняюсь, обхватываю руками ее бедра и поднимаю. Ее ноги мгновенно обхватывают мою талию, а руки обвивают мою шею. Я не могу не думать о том, что между нами все слишком естественно.

— Все нормально? — спрашиваю я, переставляя руки, чтобы обхватить ее бедра. По правде говоря, было бы проще взять ее за задницу, но я и так уже перешел все границы.

Она не отвечает, но я чувствую, как она улыбается и кивает мне, уткнувшись головой в мою грудь и спрятав лицо.

Сделав глубокий вдох, я вдыхаю знакомую сладость, кокос и лайм наполняют мой нос. Это почти опьяняет.

Я осторожно иду с ней на руках, стараясь не поскользнуться и не оступиться. С каждым шагом по направлению к дому я все острее ощущаю, как ее тело прижимается к моему. Каждая. Гребанная. Часть. Особенно ее киска прямо над моим членом, искушая его проснуться, но мое беспокойство за нее преобладает над всем остальным.

Я хочу убедиться, что с ней все в порядке, и делаю все возможное, чтобы сосредоточиться именно на этом.

Когда мы приходим ко мне домой, я укладываю ее на диван, укрываю одеялом, и через несколько минут она засыпает.

Финна еще нет дома, и я произношу тихую благодарственную молитву за то, что у него сегодня практика по работе тренером со спортсменами. Он планирует стать штатным тренером, как только получит диплом, и хочет специализироваться на спортивной реабилитации.

Ожидая, пока закипит вода, я вспоминаю, как она обнимала меня. Прогулка сюда была… интересной. Было практически невозможно избежать пристальных взглядов, поскольку она прижималась ко мне, как коала к бамбуку.

Хмурый взгляд, которым я одаривал людей, заставлял их переводить внимание куда-то в другое место, но уверен, что все будут говорить об этом. Главное, что они не знают, что это она была в моей толстовке. Обо мне они могут