Угаров немного помолчал, обдумывая услышанное.
– Приятель твой, в случае чего, в свидетели пойдет?
– Исключено. Я пытался уговорить. Бесполезно. Он тогда не жилец. Мы его, вряд ли спрячем, а хлопцы из-под земли достанут. Не самого, так жену. Его даже упоминать нельзя. Знать такого не знаем.
– А если сами сдадут, когда мы их возьмем?
– Не думаю… Зачем? А сдадут, объявим в розыск… Формальный. А если все же попадется, с прокуратурой вопрос решим. Выйдет за недоказанностью. Я ему велел квартиру новую подыскать и сразу после заварухи переехать. Сидеть месяц и не высовываться, пока все не устаканится.
Андрей включил двигатель, в салоне становилось холодно.
– Сразу переехать? – переспросил он, – подозрительно. Как бы не догадались, кто стукачок.
– Он сам предупредит их, что съедет. Якобы, на всякий случай. А адресок не оставит.
Угаров потер покрытые сединой виски.
– В принципе, ситуация нормальная, можно реализовать. Бывало и похуже… Так, давай раскидаем, кому что делать.
Он достал из барсетки записную книжку.
– Я «пробиваю» жертву. Кто такой, с кем проблемы. Встречусь с ним. Его все равно предупреждать придется. Сегодня же установлю «мобильник», тачку Фролова, ну, и его самого. Диктуй.
Денис продиктовал данные машины и номер мобильного телефона.
– Поставим «уши», засечем связи… Подключим «наружку». Обидно, времени маловато. У нас на одни согласования со всякими клерками по месяцу уходит. Буду бить на то, что случай особый.
– Мне что делать?
– Связь с Генкой держи. Как вы договорились?
– Он будет мне звонить, если что. Либо я. Через условный сигнал. Мобильника у него нет, придется домой.
– Понял. Прокатись прямо сейчас к месту будущей трагедии, оцени обстановку. Прикинь, где можно людей рассадить. В адрес не суйся. Кстати, какой адрес?
Денис назвал улицу и дом. Фамилию мужика он еще не установил.
– Брать придется с поличным, иначе хрен, что потом докажешь, – Андрей убрал записную книжку, – а это мероприятие рискованное… Подъезд эвакуировать нельзя – моментальная засветка. Удастся ли бомбу «заглушить», тоже вопрос. Неизвестно, что там за конструкция.
– Главное, взрывника вычислить. Иначе, все. Одно движение пальца…
– Вычислим… Слушай, ты чего мятый какой-то? Пил?
– Так, – Денис помассировал лицо ладонями, – Расул в «Устрице» клуб ночной устроил, пригласил на открытие.
– А, слышал. «Посейдон». Наших много гуляло?
– Не очень. Начальники отделов, из РУВД кое-кто… Братва, в основном. Я часов в десять умотал, а потом Генка позвонил. С ним ночку сидел… Под коньячок…
– То-то выхлоп за версту.
– Да это мелочи, – Денис достал из куртки пластик жевательной резинки, – я вчера Леху Семагу встретил. Вот где караул. Спился напрочь. Все, гуд бай, Америка… Жалко его, нормальный мужик.
Угаров о чем-то подумал, затем косо усмехнулся.
– Вообще-то, не очень нормальный… Я тебе раньше говорить не хотел, но теперь дело прошлое… Просто, там и моя вина есть…
– В чем?
– Помнишь, тебя УСБ прессовало? По зажатому материалу? В девяносто восьмом, кажется.
– Еще бы не помнить…
– Тебя тогда не Егоров сдал… Семага… Вернее, Кривцов, а ему Семага.
– Погоди, ничего не понимаю, – Денис обескуражено уставился на Угарова, – при чем здесь Семага?
– Чего там понимать?… Ты его просил за Кривцовым понаблюдать? По моей просьбе?
– Да, вроде… Они друг с другом не очень…
– Хм… Еще как – очень. На пару ларьки опекали… Для вида только собачились. Вот Семага про материальчик Кривцову и шепнул, а тот в УСБ стуканул.
– Откуда?… Откуда ты знаешь?
– Ванина, помнишь? Он сейчас банк охраняет рядом с нашей конторой. Пивка как-то попил с ним. Он и поделился старыми тайнами ведомства.
Денис с тоской посмотрел в боковое окно. Какие неожиданные секреты всплывают. Иногда лучше не знать… Да, Семага был в курсе истории с Рогозиным. Денис сдуру болтанул.
– А я его вчера домой отправил… Лось сохатый…
– Не переживай… А Кривцов где сейчас?
– В порту, вроде. В транспортной милиции. Его Блоха выпер. Сказал, или посажу, или сам вали по хорошему.
– Да, порт – место богатое… Про вчерашнее убийство постового слыхал?
– На Лиговке? Слыхал.
– Прикинь, у него на кармане пять тонн зелени нашли, два техпаспорта на тачки и мобильник. Мужики наши говорят, свои разборки, в смысле, ментовские… Ладно, давай. Времени маловато, потом потреплемся.
– Про Генку не сболтни. Подставим, – еще раз напомнил Денис.
Пожав Угарову руку, он покинул салон. Постоял немного под дождем, тупо глядя на отражавшееся в огромной луже грязное октябрьское небо, затем махнул рукой и вернулся в джип.
…Да, порой лучше и не знать…
В коридоре райуправления Дениса остановил Литвиненко.
– Ты вчера, зачем драку затеял?
– Какую еще драку?
– Одуванчиком не прикидывайся. В «Устрице». Устроил и свалил! А эти быки широколобые на нас с претензиями поперли… Егорову нос сломали, сейчас в больнице.
– Жалко нос. Красивый был, толстый.
– Пришлось подмогу вызывать. Ты, вообще, контролируй себя, если нажрался. Иди вон теперь, ставь статую на место.
– Какую статую?
– Ну, этого, мужика с трезубцем. В холле. Ее, вернее, его, пока махались, своротил кто-то.
– Славно, видно, помахались. Вы, надеюсь, не пострадали? – заботливым голосом уточнил Денис.
Литвиненко грозно сдвинул брови, сам став похожим на Посейдона. Только вместо трезубца рука сжимала мобильник.
– Не пострадал… Я вот цифры посмотрел… Что-то по твоей линии у нас полная задница. На пять процентов в октябре упали. Это как понимать?
– Ошибка в расчетах, – пожал плечами Денис, – в штабе считать не умеют. Калькуляторов, наверно, со склада не выписали.
– Боюсь, в другом ошибка… С твоим назначением. В ноябре не поднимемся, будем решать вопрос. Имей в виду…
Через день Денис вновь пересекся с Угаровым на том же месте. Тот был несколько расстроен.
– В общем, так, – Андрей вытащил блокнот, – хорошего мало. Мобилу наш псковский друг отключил. Скорей всего, у него их несколько. Так иногда делают для безопасности.
– А на кого оформлен телефон?
– На Евдокию Никитичну Гусеву, тысяча девятьсот шестнадцатого года рождения.
