думал сделать перерыв? Так можно и с ума сойти…
— Я уже давно сошёл с ума. Просто моё безумие извернулось, и теперь страстно жаждет свершить что-то важное. — И почему мне так нравится говорить правду, которую собеседник просто не сможет правильно понять? Что за извращённое стремление? — Ну а для этого нужно знать всё и обо всём. Или даже больше.
— Безумием нужно не страдать, а наслаждаться? — Собеседник отчётливо хмыкнул. — Просто помни о том, что тебе некуда торопиться… настолько сильно. Я позвоню, когда и если получится организовать твою встречу с отцом.
— Спасибо. До связи. — Смартфон вернулся в карман, а я, наконец, обратил внимание на окружающий мир, в котором нашлось место снующим вокруг «людям в чёрном», осматривающим ту часть полигона, над которой я проводил эксперименты. Не охота, но во избежание следует поведать им увлекательную сказку о том, как я задумался и переборщил с тренировками, чем и был вызван сий переполох. И как бы я ни недолюбливал людей, как бы ни хотел зарыться с головой в подушку и дать отдых вскипевшему мозгу, сейчас придётся минимизировать всеобщие волнения от «слёта с катушек». А то так действительно с территории академии выселят — и пиши пропало.
Правда, оно мне, по сути, теперь в принципе и не надо, но… привычка, собака такая!
Субъективно-то я здесь провёл времени больше, чем даже самый бесталанный студент. Так-то…
* * *
Алексей Шаров, псион четвёртого ранга «старой» квалификации, действующий сотрудник контрразведки Российской Империи, а ныне — один из многих наблюдателей, приставленных к крайне важному для всего государства человеку, пытался подобрать подходящие слова для описания увиденного… и не мог. Не потому, что Артур Геслер, сверхпсион и настоящее чудовище нового поколения, сделал что-то невозможное, нет. Просто именно здесь и сейчас, стоя на площадке, приведённой в идеальное, «как было» состояние, он ощущал… нечто, ни разу в жизни ему не встречавшееся.
Компактный прибор, предназначенный для выявления пси-аномалий, включая разломы и потенциально могущее существовать нечто, на них похожее, работал, но молчал. Окружающие его сотрудники, делающие снимки и записи в довесок к уже отснятому в процессе наблюдения за объектом материалам, были неодарёнными и ничего не ощущали. Другие агенты-псионы должны были вот-вот прибыть, но до сего момента Алексей был вынужден прикладывать все силы для составления как можно более подробного и точного описания собственных ощущений, которые могли схлынуть в любой момент.
Угроза, витающая в воздухе и воспринимаемая так, словно её можно было пощупать руками. И вместе с тем — подозрительная, немыслимая лёгкость в голове, пролившая свет на все вопросы, которые вообще имели место быть. Это походило на эффект, возникающий при плотной работе с могучим телепатом-координатором, но отличия были слишком существенны, чтобы можно было провести параллель напрямую. С телепатом «источник» прекрасно ощущался каждым «звеном цепи», и при необходимости контакт можно было разорвать в одностороннем порядке. Плюс сам эффект был не настолько явным и мощным: ты просто знал, что делают твои товарищи, и за счёт этого как будто смотрел шире обычного. Здесь же источника словно не было, а эффект был пассивным, распространяясь на небольшую область: сферу радиусом в десяток метров. И при том на эту самую лёгкость можно было обратить внимание только и исключительно за счёт того, что она уже присутствовала в сознании, стимулируя мышление.
Ну не видел обычно Алексей таких мелочей, не видел!
— Шаров, что тут у тебя?.. — Задал вопрос медленно приземлившийся рядом талантливый аэрокинетик, давний товарищ Алексея и просто хороший человек, которому на ряду с лучшими из лучших выпала честь присматривать за надеждой Империи. — М-мать! Что за блядство⁈
Только прибывший на место мужчина мало того, что выругался в несвойственной ему манере, так ещё и схватился за голову, покачнулся и начал стремительно бледнеть, шаря по сторонам возмущённо-напуганным взглядом, ищущим причину всех бед. Сам псион при этом находился в полной готовности прикончить неизвестного телепата… но того не было.
Сам же Алексей, не предполагая подобной реакции, даже дёрнуться не успел, как его друга, что называется, отпустило.
— Это… он устроил? Как⁈
— Не знаю. Он явно что-то тренировал: земля нагрелась и дрожала, из трещин валил пар и плазма, но по сравнению с этим… — Алексей шумно втянул носом разогретый воздух. — Ты тоже мыслишь так, словно просветился на каком-нибудь Тибетском пике?
— Лучше. Уверен, что теперь карьерный рост не за горами, да и кое-какие проблемки… — Мужчина поражённо посмотрел на собственную ладонь, будто видя её впервые. — Главное, чтобы этот эффект не нёс с собой угрозу. Ты сколько здесь уже стоишь?
— С четверть часа, пожалуй. — Пожал плечами Алексей, которому не хотелось покидать благодатную область. Зачем, если в ней он был словно лучшая версия самого себя? — Да и не похоже, что б «просветление» могло чем-то навредить…
— Зря ты доложил об аномалии выше. Нас теперь сюда и не пуст… — Мужчина осёкся на полуслове, широко распахнув глаза. — Знаешь, я, пожалуй, отойду в сторонку. Что-то мысли ползут не в ту, мать её, степь…
— А я останусь. — В голосе псиона не было и толики сомнения. — А мысль ты высказал верную. Но ничего: вряд ли аномалия постоянна, а сейчас нас отсюда никто не гонит. Можно и поразмышлять…
Естественно, разговор псионов не прошёл мимо «обычных» сотрудников, и обстоятельства сего действа ушли наверх наивысшим приоритетом.
А Геслер в это время уже с комфортом расположился на одной из лавочек в парке, с планшетом в обнимку погрузившись в дивные глубины привычной людям науки.
От своей идеи получить «нормальное» образование он всё ещё не отказался.
Глава 12
Цветок смерти
Власть имущим всегда неприятно осознавать, что ситуация выходит у них из-под контроля, и Ричард Гринсон, президент ассоциации псионов Объединённых Штатов, исключением не был. Совсем недавно, чуть больше недели назад, к нему поступило самое первое, ненадёжное и отчасти проигнорированное сообщение о появлении у давнего соперника, Российской Империи, «универсала», псиона, владеющего всеми направлениями разом. Тогда ещё никто не знал о том, что эта весть — лишь блеклая тень истины, которой в будущем было суждено напугать членов парламента до мокрых, — а кое-где и грязных, — штанишек. Повелевающие людскими судьбами не оказались готовы к такому удару, и мигом лишились вылетевшей из-под ног почвы.
А истина…
Признаться, Ричард до сих пор не верил в
