относятся к образованию.
— Сочувствую, — очищая яблоко, передал мне, щурясь от слепящего солнца.
— Артем, — примирительно начинаю, чтобы не возникло ссор и недопонимания. Я в курсе, что тем самым напомнила о его упущенной возможности. — Один конкурс и все. Не стоит меня задерживать. У меня мало преимуществ в отличие от остальных однокурсников. Войди в мое положение и считайся, пожалуйста, хотя бы с моей учебой и моими стремлениями. В остальном я буду стараться найти компромисс.
Промолчал, но и не возразил. Уже сдвиг.
Занявшись мытьем посуды и приготовлением раннего ужина, не заметила, как Артем куда-то испарился. Обошла весь дом, окликая любимого, но нигде не нашла.
Спускаясь с крыльца, внимательно осмотрела окрестность и хотела уже было закричать, начиная паниковать, чтобы позвать Артема, как услышала возню. Он купался в озере, отплывая от моста.
Не спеша, не заботясь о том, что без шлепок, дошла до моста и присев на краешек, опустила ноги в воду, чтобы помочить. А Артем довольно сносно плавал. А если честно, то не уступил бы профессионалу, но ни за что ему не скажу, чтобы не зазнался.
— Водичка теплая, — кричит с противоположного края, протирая от капель лицо. — Присоединяйся.
Если для него считается теплой ледяная вода, то вполне может ходить зимой без дубленки.
Конечно, ее никто не предупредил, куда они поедут, поэтому в дорожной сумке было все, кроме купальника. Покровский наверняка догадывался уже подплывая ближе и эту ухмылку можно было назвать акульей. Не хорошее у него на уме явно.
— Мне и здесь неплохо. Купайся на здоровье, — от нее не укрылся один факт, поэтому старалась не смотреть на Артема.
Кто-то неплохо обходился без плавок и не испытывал ни капли стыда. Застенчивостью точно не обладал ни один бандит.
— Здесь мы одни, Кать. Хочешь — оставь белье. Только не пропускай все веселье из-за собственных девичьих принципов и убеждений. Ты не станешь распутной, если поплаваешь со мной нагишом. Уверяю — ощущения непередаваемые!
Она внимательно заскользила взглядом по деревьям. Правда, они единственные здесь.
Вдруг их глаза встречаются. Искра пролетает молниеносно, когда на глубине сознания всплывает разговор о других девушках. Если Катя дальше продолжит, то потом же останется виноватой. У мужчин имеются потребности, как ни крути.
Сглатывает ком, застывший в горле, прикрывая глаза и поднимается на ноги. Любопытство и желание проигрывали на фоне страха, что всегда возникал, стоило Кате попасть в зону дискомфорта или неизвестности. Тут же пресекает дальнейшие терзания, ведь это же Артем. Ее мужчина. Тот, кто закрыл собой ее от пуль. Кто не причинил ни разу боли. Кто вскипает от жгучей ревности из-за любви к ней.
Глава 33.
Покалывала кожа, обнажаясь все больше, а руки боролись с застежкой. Концентрировалась лишь на горящих глазах Артема, что служили путеводителем и легко читала реакцию по ним. Снимая лиф, глубоко вздохнула, касаясь края трусиков двумя руками, испытывая жгучее стеснение.
Артем будто чувствовал, что я в шаге от того, чтобы бросить затею, поэтому молчал, предоставляя сделать выбор самой.
И вот ткань опускается по щиколоткам, дотронувшись ступней и переступив, делаю всего лишь пару шагов, прежде чем Артем оказывается рядом. Вцепившись в талию, помогает спустится, тут же набрасываясь без всякой сдержанности на губы, пожирая и запуская пятерню в волосы. Ей этого не хватало, поэтому пылко отвечает, хватаясь для устойчивости в плечи одной рукой и второй водит по спине, задыхаясь. Не может ничего с собой поделать. Мало и мало. Артем ей необходим, как воздух. Без него нет смысла дышать.
Вдруг срабатывает механизм. Скользя по губам Артема, чувствует, как текут соленные слезы. Из моих глаз. А ногти царапают плоть Артема и далеко не от страсти. Тот образ обволакивал изнутри каждую молекулу.
Не дает вырваться рыданиям наружу и оттолкнувшись, уплывает в сторону, чувствуя, как спину греет прожигающий взгляд.
Еще дальше. Пересекает половину дистанции, уходя под воду, скрываясь от внешнего мира, словно призрак монстра остался на земле и появляется в самый неподходящий момент, потешаясь.
Выныривает, достигнув противоположного берега, выдыхая протяженно и держась на плаву, глядя на голубое небо. Аромат хвои стал ярче, насыщеннее, положительно влияя.
Почему именно я?! Почему выбрали испортить мою жизнь? Почему решили внушить страх именно мне?! Гниль под его пальцами впиталась будто в кожу, оставляя след не только с помощью синяков, а намного глубже. И тут внутренний голос сочится яростью. Напоминает, кто она. Чья дочь. На что она способна. «Я буду сильна», — свирепею. Подобные монстры существуют, чтобы ломать тех, кто человечнее их. Не получится.
Сзади подплывает Андрей, притягивая за талию к себе, расположив подбородок у меня на голове.
— Мы справимся.
То, что мне нужно. Поддержка в чистом виде. Не «ты», справишься, а «мы».
Оборачиваюсь, накрывая его щеки и заглядывая в небесные глаза в которых таится необъятная ярость. Потребность защитить то, что дорого.
— Я люблю тебя!
Вот и мир не перевернулся. Затопило облегчение. Дурочка, а я так страшилась признаться. С ним я поняла, что нужно смотреть страху в лицо, прежде чем уничтожить. Именно Артем пробудил в трусливой девочке сталь, что была мне не свойственна, как я думала.
— Я люблю тебя сильнее, родная!
***
День отъезда. Москва.
Николай Александрович сверил часы и набрал Андрея, попросив приехать, взяв с собой крепких парней.
Расположившись с ним на том злосчастном балконе, пошел на крайние меры. Лезть в такие воды в одиночку подобно самоубийству. Катя же ему никогда не простит.
— Ищите остальных?
— Дядь Коль, Вас разве Артем не просветил? Не переживайте, мы найдем уродов даже из-под земли.
Тот хмыкнул. Один уже там, но что исправило?! Дочь до сих пор в опасности.
— Андрей, я могу тебе верить? — поправляет себя. — Сможешь ли ты довериться настолько, чтобы помочь и умолчать некоторые детали, ради безопасности друга и моей дочери?
Около калитки ходили далеко не слюнтяи. Смогут отдать отпор по-любому. Два объекта, но если чуйку за годы не растерял, то Волков сможет попасть на след. Оставались лишь сомнения, как могли приход Кати предугадать мерзавцы, если она планировала остаться дома…
Громов был обычным пацаном, легким на подъем, но то, что просил Николай шло наверняка вразрез с его убеждениями.
— Артем для меня, как брат, — Волков уже ожидал отказ, рассуждая о дальнейших действиях, краем уха слушая его. — А Катюха мне младшая сестра, за которую порву не задумываясь. Не знаю, в каком моменте Артем подорвал ваше доверие, раз просите о подобном.
— Не подорвал, а лишь имеет импульсивный характер, что сыграет
