сладко всхлипнула во сне и заворочалась, непроизвольно подставляя мне лицо. Осмелев, я подхватил ее на руки и с победным кличем кинулся к воде. Погрузившись в прохладные волны, моя красавица взвизгнула от неожиданности и звонко рассмеялась, когда брызги защекотали чувствительные местечки.
Какое-то время мы беззаботно резвились, плескались, гонялись друг за другом как дети. Я не мог оторвать глаз от сияющей Лены — любовался ослепительной улыбкой, мокрыми завитками волос, прилипшими к изящной шее, прозрачными каплями воды на острых ключицах и округлых плечах. Душа дрожала от переполнявшего ее щемящего счастья.
Нарезвившись и насмеявшись вдоволь, мы вернулись в номер, где Лену ждал сюрприз — роскошное вечернее платье, которое я купил для нее в дорогом бутике накануне поездки.
— Дима! Это… Это что, мне? — ахнула Лена, завороженно поглаживая переливающийся, невесомый шелк глубокого изумрудного цвета. — Боже, какая прелесть!
— Ну конечно тебе, глупышка, — довольно улыбнулся я, наслаждаясь ее искренней, почти детской реакцией. — Угадал с размером? Твоя мама любезно поделилась секретами.
Взвизгнув от восторга, Лена бросилась мне на шею, покрывая лицо градом пьяняще нежных поцелуев. А когда чуть позже она вышла из ванной комнаты в полном вечернем великолепии, у меня и вовсе отнялся дар речи.
Платье сидело идеально, будто вторая кожа. Обтягивало точеную фигурку, подчеркивая изящные изгибы и впадинки. Высокий разрез до середины бедра открывал взгляду стройную ножку при каждом шаге и движении. Округлые плечи призывно поблескивали в вырезе.
— Ну, как я тебе? — игриво улыбнулась Лена, медленно покружившись передо мной. — Сойдет для дебюта в высшем свете?
— Сойдет? Ты… Ты просто неописуемо прекрасна, — с трудом совладав со внезапно охрипшим голосом, выдавил я, не в силах оторвать жадного взгляда от открывающихся великолепий. — Слушай, а может ну его, этот надоевший ресторан? Останемся лучше здесь…
Но Лена со смехом покачала головой и решительно потянула меня к двери. Что ж, как скажешь, любимая. Сегодня ты главная, а я всего лишь покорный раб твоих прихотей.
Наш столик оказался сервирован на уютной веранде, утопавшей в зелени и цветах. В призрачном свете множества китайских фонариков терпко пахло ночными фиалками и магнолиями. Звуки саксофона причудливо смешивались с шелестом волн и шепотом ветра.
Бокалы звенели, шампанское искрилось, ее глаза светились неподдельным счастьем, я же полностью растворился в моменте и в ней. Ловил каждое слово, каждый жест, купался в нежности. Хотелось, чтобы это мгновение никогда не кончалось.
После ужина, повинуясь зову тягучего блюза, мы перебрались в уютный лаунж. Лена, порозовевшая от пары коктейлей и танцев, мечтательно покачивалась, скользя бедром по моему бедру. Ее хрипловатый шепот опалял мочку уха:
— Еще потанцуем? Ночь такая волшебная, не хочу, чтобы она заканчивалась…
С трудом сглотнув вязкую слюну, я резко поднялся из-за стола и протянул ей руку. Едва наши пальцы соприкоснулись, по телу будто прошел электрический разряд. Я привлек Лену к себе, вдыхая сладкий аромат волос, чувствуя, как мягко и податливо льнет она всем телом. Идеально совпадая, идеально угадывая каждое движение.
Музыка текла сквозь нас, растворяла, укачивала, увлекала в безбрежный омут неги. Кровь стучала в висках, тело окутывало истомой, желание нарастало с каждой секундой. Когда пальцы Лены скользнули по моему загривку, я понял — все, финита. Либо в номер, либо я за себя не ручаюсь.
— Потанцуем еще? — хрипло выдохнула она, щекоча дыханием мою влажную от испарины шею.
— Обязательно, — прорычал я, зарываясь лицом в ароматные пряди. — Всю ночь напролет. Только сначала позволь мне кое-что сделать…
Не дожидаясь ответа, я подхватил Лену на руки и стремительно вынес из бара. В лифте, за закрытыми дверями, мы сплелись в жарком, очень многообещающем поцелуе, от которого сердце зашлось в сумасшедшей дроби.
Кажется, сегодня нас ждет очень долгая и очень сладкая ночь.
32
Когда дверь нашего номера с тихим щелчком закрылась, отрезая нас от внешнего мира, я ощутила, как сердце пропускает удар. То ли от смены душной жары коридора на прохладу кондиционера, то ли от волнующего осознания, что мы наконец-то остались наедине. Весь вечер, пока мы ужинали в ресторане, гуляли по набережной и пили коктейли в лаундж-баре, под летящим шелком моего платья скрывался тот самый памятный комплект алого белья, который мы накануне выбрали со Светкой. Кружевной лиф игриво приподнимал грудь, полупрозрачные трусики-бразильяна дразняще обтягивали бедра. Сама мысль, что я вот так дефилирую по людным местам фактически полуобнаженной, заставляла кровь быстрее бежать по венам, а щеки — заливаться румянцем.
Дима не сводил с меня жадного взгляда весь вечер. Обжигал прикосновениями затянутой в смокинг руки во время танца, шептал на ухо волнующие глупости, прижимал к себе всем телом, почти до хруста в ребрах. От его низкого бархатного голоса и откровенно плотоядных взглядов по спине то и дело пробегала сладкая дрожь, а в животе разливался жидкий огонь.
И вот мы наконец в номере. Сердце зачастило, во рту моментально пересохло от острого предчувствия и смущения. Как себя вести? С чего начать? Хоть я уже и не девочка, но опыта в таких делах у меня почти не было.
Дима будто почувствовал мое замешательство. В два шага преодолев разделяющее нас расстояние, он бережно обнял меня за талию одной рукой, а второй погладил по вспыхнувшей щеке. На красивом лице играла мягкая понимающая улыбка, в глазах плескались любовь и обожание пополам с мужским восхищением.
— Ты была неотразима сегодня, — тихо произнес он, поглаживая большим пальцем мои губы. — Сводила меня с ума весь вечер одним только своим присутствием рядом. Еле дождался, пока останемся вдвоем.
— Я тоже, — прошептала я, зарываясь пылающим лицом в его шею, вдыхая терпкий древесный аромат парфюма. — Хотела, чтобы сегодняшний вечер стал для нас особенным. Незабываемым.
— О, он уже незабываем, поверь! — прерывисто выдохнул Дима и, запустив пальцы в мои волосы на затылке, заставил запрокинуть голову, накрывая рот требовательным поцелуем.
Застонав от нахлынувших ощущений, я обвила руками его шею и приоткрыла губы, с готовностью впуская горячий настойчивый язык. В то же время ладони Димы скользнули по спине, прижимая теснее, вминая в твердое мужское тело. Каждое движение, каждое прикосновение прошивало тело острыми разрядами, скручивало внутренности тугим узлом, посылало волны мурашек вдоль позвоночника.
Цепляясь друг за друга, мы неуклюже попятились к кровати, на ходу лихорадочно срывая одежду. Смокинг Димы полетел на пол, за ним последовало мое платье, небрежной кучей приземлившись у кровати. Когда я предстала перед своим мужчиной в одном лишь кружевном алом белье, у него перехватило дыхание и потемнели глаза.
— Боже, какая же ты красивая! —
