все купленные сегодня вещи для нашего малыша.
Глава 39
Таисия
— Таисия? — Глафиру стучит в нашу с Давидом спальню, а затем ее голова показывается в приоткрытой двери.
— Что?
— Там Влад приехал. Ждет вас внизу. Говорит, что у него к вам разговор.
Ох, опять этот Волк-Хряк. Интересно, что ему нужно на этот раз?
Оставляю рукоделие. На душе нехорошо, но все же спускаюсь по лестнице.
Неприятный мужик сидит на диване, закинув ногу на ногу. С ним рядом размалеванная Мадина с телефоном в руках.
— Ну, привет, невестушка! — ухмыляется вдова Демида.
Я же вопросительно гляжу на мужика с волчьими глазами.
— Я хочу тебе кое- что показать. — откровенничает он.
— И рассказать, — вторит Мадина.
— А если я не хочу вас слушать? — не нравится мне все это.
— Захочешь! — безапелляционно заявляет Хряк. — Ты же хотела вспомнить свое прошлое. Это как раз оно.
— Только не здесь. — заявляет Мадина. — Тут много лишних ушей.
— А где?
— Тут недалеко.
— Нужно куда-то ехать? — становится мне еще хуже.
Влад кивает.
— Это ночной клуб.
— Но сейчас день. — не понимаю я.
— Тем лучше — меньше народу будет.
Задумываюсь. На самом деле мне очень хочется узнать про свое прошлое, ведь страшно жить, не помня себя, своего детства, родителей, семьи…
— Как хочешь, дело твое! — фыркает Мадина.
— Мне тоже скоро пора в офис. — хмыкает Влад. — Значит, тебе это не надо.
Я вижу, что это манипуляция, но все равно мое желание узнать свое прошлое берет верх над здравым смыслом. Ну что они мне сделают? Пальцем тронут — Давид им головы поотрывает. Я его знаю. За меня и за нашего малыша он горой постоит.
Киваю. Влад кивком указывает мне на улицу.
Мы грузимся в один из геликов Давы, Влад садится за руль. Нас беспрепятственно выпускают на КПП. Правда, Владу приходится наврать, что Дава ждет меня в городе. Но так как Влад второй человек после Давы, ему верят и меня выпускает без проблем.
Мы едем минут пятнадцать. Все трое. Молча. Мадина курит на переднем сидении, Влад сосредоточен на дороге.
Мое же сердце бьется громко-громко. Неужели сейчас мне откроются все тайны моего прошлого? Даже не верится, я уже настолько срослась с белесой пеленой вместо прошлого что сейчас меня терзают сомнения: а надо ли мне все это вспоминать? Ведь недаром Давид так тщательно оберегал меня от моего прошлого!
Но пути назад нет. Мы подъезжаем к ночному клубу. Влад бросает машину на парковку. Они оба высокие, что Влад, что Мадина, я еле поспеваю за ними.
Входим в этот самый клуб. Что-то смутно кажется мне знакомым.
Какие-то охранники с любопытством рассматривают меня, особенно мой шрам, что белой полоской виден из-за пальто.
Мне неуютно под этими взглядами. Поднимаю воротник, чтобы скрыть изъян. Девушки-официантки снуют туда-сюда, подготавливают зал к вечеру.
— Сюда! — направляет меня Влад.
Открывает передо мной тяжелую дубовую дверь. Вхожу.
Противное красное освещение. Я помню его. Черт, с меня будто пелена спадает. Я помню этот самый прокуренный кабинет! И кресло кожаное помню… и пол этот, с прокуренным, прожженным паркетом. Я валялась на нем у его ног… Ползала, отчаянно моля о пощаде.
Гляжу по сторонам…
«Я не Ванесса, не Ванесса, я!» — в голове кричит собственный истерический голос, наполненный болью и отчаяньем.
Оглядываюсь на стол. Тот самый, дубовый. Я лежала на нем. Давид сверху. Злой, неистовый. Он причинял мне боль. Боже, вот как был зачат наш ребенок…
Меня буквально оглушает обрывками воспоминаний, точно рваными газетами, смятыми и выплеснутыми мне на голову.
Меня притаскивают сюда насильно, с черным мешком на голове. Мешок снимают, а меня бросают под ноги. К Давиду. Что же я такого могла совершить, за что со мной так жестоко обращаются?!
— Вспомнила? — хмыкает Влад.
— Не совсем… — в глазах моих слезы.
Мне страшно. Я чувствую свою боль и отчаяние. Это жестко. Это очень жестоко.
— Покажи ей видео, Хряк! — советует Мадина.
На столе ноутбук. Влад включает его, достает флешку.
Включает видео. Вглядываюсь в монитор и… словно мое сознание расщепляется и раздваивается. Я вижу все, что происходит на экране и одновременно вспоминаю все, что видела, чувствовала и слышала тогда…
«Свет. Тусклый, электрический. Все помещение накурено. Натужно кашляю, а откашлявшись поднимаю голову. Только что меня выволокли из мешка, в котором везли куда-то минут двадцать.
Мои руки завязаны за спиной грубой веревкой. Колени разбиты и подкашиваются. Я не могу пошевелиться, не могу встать — ибо без рук сделать это невозможно. Мне холодно и страшно. Так страшно, что зуб на зуб не попадает.
Но мне не только не помогают встать, а грубо пихают под колени, чтобы переместить поближе к кожаному креслу.
— М-м-м… — скулю я, когда меня подпихивают к дорогим мужским ботинкам. Далее следуют длинные ноги в джинсах. Широко расставленные ноги уверенного в себе мужчины.
— Вставай, сучка, на колени, быстро! — рычит кто-то позади меня, вновь пихая ногами.
— Я… я не могу! — задыхаюсь я.
Тогда кто-то подхватывает меня под мышками и дергает вверх, устанавливая на разбитых коленях. Упираюсь ими в холодный паркет, чувствуя, на нежный шелк платья быстро намокает в крови.
— Кто вы… — еле произношу я.
— Я — твой главный кошмар, Ванесса! — произносит тот, к кому в ноги кинули меня.
Мужчина. Огромный. Накаченный. В футболке. Все руки в татухах. Бицепсы, трицепсы перевитые венами. Настоящий бугай. Настоящий бандит. Рожа у него такая, что сейчас задушит меня. А меня ли? Почему они называют меня не своим именем?!
— Я… я не Ванесса! — выкрикиваю я, отчаянно силясь рассмотреть лицо Давида, сквозь сизый накуренный дым и тусклое освещение.
Мужчина прищуривается, смотрит мне прямо в глаза. Глубоко затягивается сигаретой. Он смотрит на меня так, будто прикидывает, какой кусок лучше из меня вырезать первым. О, господи… надеюсь я не к каннибалам попала…
— Не ломай комедию, Ванесса. — произносит он низким густым баритоном от которого у меня мурашки по спине бегут. — Ты прекрасно знаешь, кто я. И, кто был моим братом!
— Нет! Нет же! — выступают у меня слезы. — ш-ш-ш… — шиплю я от боли, ибо дернулась, а тонкие запястья вновь обожгло и
